Темные объятия

Прикрыв глаза, Тейлон вспомнил его облик, освещенный неярким светом очага. В глазах друида сияла гордость и отцовская любовь.

Тейлон накрепко запомнил отцовский завет. Так он и поступал: во всем полагался на Морриган — и богиня платила ему добром. Никто не мог победить его в бою, ни силой, ни хитростью.

Но враг нанес удар с неожиданной стороны: предательство настигло Тейлона в собственном доме.

Его незаконнорожденный кузен мечтал о престоле и решил расправиться со всеми, кто стоял у него на пути. Сначала — с королем и королевой, затем — с Тейлоном и Сиарой.

Тейлон не подозревал, что его дядю и тетю убили заговорщики, возглавляемые собственным сыном короля.

Правда открылась ему лишь после того, как друиды казнили его и Сиару.

В ту ночь, когда Тейлон напал на свой клан, кузен признался ему во всем, надеясь на пощаду.

Но Тейлон, снедаемый ненавистью и отчаянием, отомстил всем, а затем затворил свое сердце на много сотен лет.

Пока однажды на темной улице ему не встретилась фея с черными косами и огромными сияющими глазами...

Он любит ее. Любит ее смех, ее живой ум, ее нежное сердце.

Она исцелила его. Рядом с ней он снова живет. Он вновь стал самим собой.

А без нее... зачем ему жить?

Но если она останется рядом с ним — неминуемо погибнет.

— Я должен с ней расстаться, — произнес Тейлон вслух.

Иного выбора нет.

13

Высоко над городом, на мосту-переходе, рядом с кафе «У Джексона», сжимая руками железный поручень, стоял Зарек. Внизу, по Уилкинсон-стрит и соседней Декатур-стрит сновали люди, входя и выходя из магазинов, клубов и ресторанов.

Ашерон передал Зареку приказ сидеть дома до самого Карнавала. Но Зарек — не из тех, кто подчиняется приказам.

Сидеть дома ему смертельно наскучило на Аляске, в долгие полярные дни. В доме он чувствовал себя словно в клетке — а этого Зарек терпеть не мог.

Когда он улетал из Фэрбенкса, на дворе было четырнадцать градусов ниже нуля. По сравнению с полярным климатом промозглая и ветреная новоорлеанская зима казалась ему тропиками.

Даже пронзительный ветер с реки для Зарека был лишь легким прохладным бризом.

Конец июня и июль в Фэрбенксе бывали теплыми, даже жаркими, но к тому времени, когда нескончаемый солнечный свет сменялся призрачными сумерками белых ночей и Зарек отваживался выйти из дома, полярный холод вновь вступал в свои права.

Да и выйти удавалось в лучшем случае всего на несколько минут — восходящее солнце вновь гнало его под защиту четырех стен.

Девять столетий Зарек был прикован к суровой земле Аляски.

Но теперь наконец-то получил передышку.

Прикрыв глаза, Зарек вдохнул воздух, полный запахов жизни. Аромат различных кушаний смешивался в нем со свежестью речной влаги. Снизу, с улиц, доносились смех и обрывки оживленных разговоров.

Неудивительно, что Тейлон и Кириан так любят этот город.

Хотел бы Зарек остаться здесь хоть еще ненадолго! И не только потому, что ему этот город тоже пришелся по душе. Здесь были другие Охотники — такие же, как он. Люди, с которыми можно поговорить...

Но Зарек вечно хотел невозможного.

Справа отворилась дверь, в проеме появился маленький мальчик. Зарек скользнул по нему равнодушным взглядом — он всегда считал, что терпеть не может детей. Однако этот мальчуган был не так уж плох. Пожалуй, даже симпатичный. Каштановые волосы, нежное тонкое личико... И слезы на глазах.

Заметив Зарека, ребенок решительно направился к нему.

Мистер! — позвал он тоненьким голоском. — Помогите мне, пожалуйста! Я потерялся и остался совсем один!

Глубоко вздохнув, Зарек оторвался от поручня, спрятал в карман руку с когтями и повернулся к мальчугану:

Поверь, приятель, это чувство мне знакомо.

Он протянул малышу руку, и мальчишка тут же вцепился в нее своей крохотной ручкой, словно в спасательный круг. Зарека это поразило: сам он не мог припомнить, чтобы когда-нибудь — даже в самом раннем детстве — с таким доверием тянулся к взрослым.

Ну, кого ищем? Маму или папу?

Маму. Она высокая и красивая.

Зарек кивнул.

А зовут ее как?

Мама.

Исчерпывающая информация.

Сколько тебе лет?

Вот столько! — шмыгнув носом, малыш гордо продемонстрировал четыре пальчика.

— А вам?

А мне чуть побольше.

Вот столько? — И мальчик растопырил все десять пальцев.

Зарек невольно улыбнулся.

Пошли, — сказал он, открывая дверь. — Найдем кого-нибудь, кто подскажет, где искать твою маму.

Мальчик вытер нос рукавом и вошел вместе с Зареком в кафе. Почти мгновенно раздался истошный женский крик:

Отпустите моего сына!

Мама! — воскликнул мальчик и бросился к матери.

Женщина подхватила ребенка на руки, и ее испуганный, подозрительный взгляд в сторону Зарека подсказал ему, что сейчас разумнее всего смыться.

Пугать окружающих своим видом — приятно, но не всегда полезно.

Охрана! — завопила мамаша.

Выругавшись, Зарек бросился бежать. Одним прыжком перемахнул через поручень, приземлился на лестнице уровнем ниже и растворился в толпе.

По крайней мере, так ему казалось.

Уже на Уилкинсон-стрит навстречу ему из тени вышел Ашерон.