Темные отражения

И да, и нет. Потому что частичка меня хотела, чтобы это произошло. Или все же во всем был виноват Клэнси? Я кивнула. Воспоминания о его коже до сих пор вызывали во мне волну отвращения.

– Иди сюда, – мягко сказал Лиам. Его пальцы коснулись моей макушки, легконько провели по щеке. Когда я опустила голову, он приподнялся навстречу и поцеловал меня. Я старалась не касаться его лица, только руки и плеча. Едва он отстранился, меня тут же потянуло обратно к нему. Губы раскрылись в ожидании поцелуя.

– Ты ведь хочешь быть со мной, верно? – прошептал он. – Так будь со мной. Мы во всем разберемся. Если это все, я тебе доверяю. Можешь заглянуть в мою голову и проверить.

Его теплое дыхание коснулось моей щеки.

– Майк обещал помочь. Он попытается найти способ улизнуть отсюда. А потом мы трое: ты, я и Толстяк – отправимся скитаться по дорогам. Разыщем отца Джека, найдем способ связаться с родителями Толстяка, а потом обсудим, что делать дальше.

Я наклонилась и поцеловала его в лоб.

– Ты действительно меня не ненавидишь? – выдохнула я. – И не боишься – даже совсем чуть-чуть?

Разбитое лицо Ли расплылось в улыбке.

– Я боюсь тебя до смерти, но совсем по другой причине.

– Ты же знаешь, я монстр. Один из самых опасных.

– Ничего подобного, – ответил Лиам. – Ты одна из нас.

Глава двадцать восьмая

Толстяк вернулся через несколько минут после того, как Лиам погрузился в глубокий сон. Мы начали обрабатывать его ушибы и порезы, по телу Ли пробежала дрожь. Он даже перехватил мою руку с антисептиком. Но как только хватка ослабла, веки снова опустились, и я наконец смогла выдохнуть с облегчением.

– Жить будет, – заявил Толстяк, увидев выражение моего лица. Он засунул оставшиеся медикаменты мне в рюкзак. – Утром будет немного болеть голова, но все остальное в полном порядке.

Мы улеглись спать. Точнее сказать, попытались улечься. Во мне бурлила нерастраченная энергия, а Толстяк что-то бормотал себе под нос, словно пытаясь переосмыслить вечерние события.

А потом на бетонном крыльце вновь зазвучали шаги. Мы с Толстяком одновременно переглянулись.

– Лиззи, – услышала я голос одного из охранников. – Что с тобой…

Она пронеслась мимо, распахнув сетчатую дверь с такой силой, что она ударилась о стену. Лиам испуганно открыл глаза и обвел комнату непонимающим взглядом.

– Руби! – Лиззи смотрела прямо на меня, лицо ее исказилось от боли. Волосы запутались в многочисленных сережках. На руках Лиззи алела кровь. В голове у меня помутилось.

– Это Клэнси, – выдохнула она, хватая меня за руки. – Он просто… упал и начал биться в припадке, как сумасшедший. Хлынула кровь, и я не знала, что делать. Он сказал позвать тебя. Сказал, ты знаешь, что происходит. Руби, пожалуйста, пожалуйста, помоги мне!

Я смотрела на ее мокрые от крови руки.

– Это уловка, – прохрипел с матраса Лиам. – Руби, неужели ты…

– Если ему действительно так плохо, давайте пойду я, – предложил Толстяк.

– Руби! – прорыдала Лиззи, словно не в силах поверить, что я нахожусь перед ней. – Там столько крови – Руби, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, ты должна ему помочь!

Неужели он считал меня полной тупицей? Или самонадеянно полагал, что заставит меня забыть о Лиаме и перейти на его сторону? Я покачала головой. От гнева по коже побежали мурашки. Слишком незрелая и слабохарактерная, чтобы использовать свою силу по назначению, так, значит?

Это мы еще посмотрим.

Лиам заставил себя сесть.

– Ты же его знаешь, – сказал он, – не делай этого, не…

– Показывай дорогу, – сказала я, не обращая внимания на протесты Толстяка. Потом все же повернулась к нему. – Оставайся рядом с Лиамом, понятно? – Тебе придется присматривать за ним, пока я не вернусь. – Я обо всем позабочусь.

Я обязана была расчистить для нас путь к свободе. Не Майк, не удачное стечение обстоятельств – именно я должна была вывести нас наружу. И еще увидеть лицо Клэнси, когда я окажусь в его голове. Разве он не научил меня всему необходимому?

– Руби, – произнес Лиам, но я взяла Лиззи за руку и вывела на улицу. Мы шли мимо общежитий и сконфуженных лиц. Температура воздуха упала чуть ли не до шести градусов тепла.

Тяжелые капли стекали по ее подбородку.

– Он на складе – мы говорили о… о…

– Все хорошо, – сказала я, успокаивающе похлопывая Лиззи по спине. Мы прошли сад насквозь и поднялись в офис через крыльцо черного хода. Лиззи попыталась открыть замок, но ключ застрял в замочной скважине. Тогда я посильнее пнула дверь, и она открылась. Забыв обо всем, Лиз пулей метнулась внутрь. В холле и на кухне никого не было. Повсюду пахло чесноком и томатным соусом. Должно быть, все ребята уже были на обеде.

Все, за исключением Клэнси, который стоял посреди склада, привалившись спиной к полкам с макаронами.

Лиззи бросилась в правый угол комнаты и рухнула на колени. Она склонилась над землей, ее руки хватали пустой воздух.

– Клэнси, – прорыдала она, – Клэнси, ты меня слышишь? Руби здесь. Скорее иди сюда, Руби!

Желудок скрутила жестокая боль. Худшие предположения подтвердились. И от этого почему-то было только больнее.