– Ты пришла, действительно пришла, – скучающим голосом протянул Клэнси. Казалось, он произносит заученную речь. – Спасибо, Руби. Я благодарен тебе за то, что ты не бросила меня в час нужды.
– Что ты стоишь? – взвыла Лиззи. – Помоги же ему!
– Ты болен, – сказала я, покачав головой. Клэнси направился ко мне, но я отскочила в противоположный конец комнаты, где Лиззи уже начала биться головой о землю. – Прекрати эту комедию, я здесь. Нет никакого смысла так ее мучить.
– Никто никого не мучает, – сказал Клэнси. – Я всего лишь с ней заигрываю. – А затем, словно опровергая последнюю фразу, рявкнул: – Лиз, заткнись сейчас же!
Девочка замерла, раскрыв рот. С разбитой губы потекла тонкая струйка крови. Я взяла ее руки и перевернула их ладонями вверх. Аккуратные порезы. Вот откуда взялась кровь.
– Чего ты хочешь? – спросила я, повернувшись лицом к Клэнси. – Я рассказала тебе все, что могла, а что не могла – ты подсмотрел в моих воспоминаниях!
Лишь теперь я заметила, во что Клэнси был одет. Великолепные черные слаксы и белая рубашка. Полоска красного галстука пересекала его грудь так же, как алая дорожка крови – подбородок Лиззи.
– Просто хотел задержать тебя тут на некоторое время, – сказал он. – А потом мы сможем уйти.
– И куда же, по-твоему, мы пойдем? – Мой взгляд остановился на полке, где находились металлические ложки и миски для взбалтывания. Клэнси чуть не касался ее головой.
– Куда захочешь, – сказал он. – Разве не это пообещал тебе твой синий?
Я старалась сохранять спокойствие, но то, с какой ненавистью он выплюнул слово «синий», переполнило чашу терпения. Не знаю, как Лиззи, а вот Клэнси тут же заметил перемену в моем настроении. И улыбнулся. Совершенной улыбкой Грея – той самой, которая постоянно преследовала меня в Термонде.
– Может, есть предложение получше? – спросила я.
– Что, если есть?
– Честно говоря, верится с трудом, – я подошла ближе, надеясь выбить его этим из колеи. – Учитывая, что раньше ты не особенно обо мне беспокоился. Ведь, если перевернуть ситуацию, ты бы вряд ли пришел на мой зов, так?
Клэнси пожал плечами.
– Почему нет? Даже мог бы с тобой прогуляться.
– Пожалуйста, отпусти Лиззи, – попросила я. Сознание Лиз опустилось до уровня грудного младенца. Мне было невыносимо на это смотреть. Господи, ну почему оранжевая сила почти всегда превращала людей в монстров?
– Зачем? Ее присутствие положительно влияет на ход твоих мыслей. Попробуй что-нибудь вытворить, и ей станет гораздо хуже. – Клэнси произнес это таким будничным тоном, что сначала я подумала, он меня разыгрывает.
– С чего это ты так уверен? – Надеюсь, мои слова прозвучали ровно, потому что горло внезапно перехватило. – Мы не были близкими подругами.
– Я побывал в твоих воспоминаниях. И видел, как ты сопереживаешь окружающим. Вредить другим не в твоем стиле. По крайней мере, специально.
Голос Клэнси был исполнен доверия. Я бросилась вперед, и в первый момент на лице его отразился шок. Клэнси не ожидал удара и потому не успел использовать свою силу, чтобы меня остановить. Я от души заехала ему по щеке, расцарапав кожу.
Проникновение было мгновенным и глубоким. Очевидно, кое в чем Клэнси не врал. Мне действительно нужно было
Образы, которые всплыли на поверхность его сознания, были отвратительны. Вместо четких продуманных форм я столкнулась с угольно-водянистой массой. Смазанной, рыхлой. Разум Клэнси стал мягким и податливым. Казалось, достаточно протянуть руку – и можно лепить из него что угодно.
– Отпусти ее, – сказала я, сдавливая пальцами его горло. Я послала Клэнси образ, и спустя мгновение он пробормотал:
– Лиззи, иди… наружу.
Лиззи поплелась к двери, и я почувствовала дрожь. Тело Клэнси дрожало под моими руками, глаза непрерывно мигали, но я продолжала удерживать контроль.
– Сейчас, – начала я. – Сейчас ты разрешишь нам уйти.
Но прежде, чем слова вылетели из моего рта, контроль ослабел. Я почувствовала, что сдаю позиции. Пальцы глубже впились в кожу.
Обратно я вылетела с той же скоростью, с которой проникла внутрь. Между нами вновь задернулась белая занавеска. Я попыталась вернуться, но рука Клэнси перехватила мое запястье, и тело мгновенно окаменело.
– Неплохая попытка. – Пока я бревном валялась на земле, Клэнси изучал свое отражение в зеркальной поверхности кастрюли. – И крови нет.
Я не могла даже открыть рот, чтобы высказать все, что о нем думаю.