Темные празднества

– Я уж подумал, что вы будете пить на радостях. – Броуд смотрит на мое лицо и хмыкает от выражения, которое на нем обнаруживает. Он сдержанно кивает, я прохожу вместе с ним за стойку, и мы вместе поднимаемся по узкой лестнице в его печатную мастерскую. На втором этаже развешены для просушки листовки. Они напоминают фонарики. Двое мальчиков, сидящих за столами, поднимают глаза, заметив строгий взгляд Броуда: их короткая передышка закончилась. В середине помещения стоит небольшой типографский станок, которым управляют двое учеников. Один из них нажимает на длинную ручку, а второй заменяет бумагу под деревянными пластинами. По углам комнаты лежат листы, связанные в пачки.

Броуд сидит за своим столом, обращенным к окну, которое выходит на шумную улицу. Нетерпеливыми пальцами он заставляет слова шелестеть.

– Я могу заплатить вам за небольшой тираж. Я бы заплатил вам больше, если бы судья Персиваль не так упорно отказывался говорить о своем прошлом. Вот этот – другое дело. – Он протягивает мне книгу, лежащую на столе. «Чудесное разоблачение ведьм в графстве Ланкастер». Автор – Томас Поттс. Его рассказы о судах над ведьмами в Пендле и о людях, признанных виновными и впоследствии повешенных, получили одобрение короля и имели большой успех у читателей. Я вкладываю в книгу груз тех десяти душ, что пели в Пендле, и возвращаю ее в алчные руки Броуда.

– Мой отец напечатал первое издание. На тираж удалось купить эту лавку, а Поттс стал владельцем парка Скалм. – Броуд принимает мое молчание за незаинтересованность, и его речи становятся приторными, словно медом намазанными: – Благосклонность, которую я оказал Поттсу, не стоит недооценивать, хотя юноша вашего происхождения, разумеется, заслуживает большего вознаграждения.

Броуд осматривает свою мастерскую. Грубые черты лица говорят о его тяге к излишествам.

– Читатели изголодались по рассказам о колдовстве. Я, не будь дураком, утолю их жажду одним томом, но затем снова заставлю голодать, выпустив несколько памфлетов. Пойдите мне навстречу, и я вознагражу вас справедливой долей прибыли.

– Истории о ведьмах никогда не были моим любимым жанром, – говорю я ему, хотя и задумываюсь о его обещании регулярного заработка и моем шансе освободиться от влияния отца.

– Докажите свою состоятельность, и со временем я позволю вам писать собственные истории, – обещает мне он.

Я изучаю книги в его мастерской и представляю собственные слова, лежащие среди них. Не более чем ложь, но множество людей сделали на них состояние. Мой отец, а теперь и я. Еще одна ложь – и я смогу построить любую империю, какую захочу.

– Я что-нибудь занесу вам на этой неделе, – заявляю я о своем решении.

Броуд делает знак своим ученикам.

– Вы начнете писать прямо сейчас, или я заставлю это сделать одного из них.

Он произносит эти слова достаточно жестко, чтобы я ему поверил. Пока король и королева закладывают регалии, чтобы сохранить честь, простые люди пытаются устоять на ногах среди хаоса. Разногласия между монархом и страной перевернули Англию с ног на голову, и Броуд пытается стать частью новой реальности, которая начинает воцаряться в мире. Нет таких ценностей, которыми в эти времена нельзя пожертвовать ради преимущества. Даже честь перестала быть неприкосновенной.

– «Жизнь судьи Уильяма Персиваля, рассказанная мистером Николасом Пирсом», – предлагает Броуд.

– Я буду писать под псевдонимом, – спорю с ним я. Это – сделка с дьяволом, закрепленная рукопожатием и моей подписью.

Наверное, Уилл воспринял свои сегодняшние действия в зале суда как обязанность или, возможно, способ обрести большее влияние в Парламенте. Хотя он и выполнил свои обязательства, я до сих пор не могу перестать думать о том, с каким равнодушием и пренебрежением он принял судьбу леди Кэтрин. Он позволил мне поверить, что ее можно спасти, и я злюсь, что так быстро забыл, кем же он является на самом деле. Уилл всю жизнь провел, играя разные роли, но в историю войдет только в той, которую я создам с помощью слов. Палач ведьм.

Я сажусь на место Броуда, но даже несмотря на то, что передо мной лежит чистый лист, а в руке я держу перо, с которого капают чернила, в голове у меня абсолютная пустота. Я прочитал столько памфлетов, посвященных ведьмам, что эта тема потеряла для меня всякую сверхъестественность. Мне в бок впивается стул, а шея начинает гореть от жаркого дыхания Броуда, нависшего надо мной.

– Вы не могли бы сесть в другом месте? – прошу я, но он лишь усмехается и пододвигает стул еще ближе.