Темные празднества

– Вам пора, – говорит миссис Хейл. – А ты сегодня будешь моим секретарем, – обращается она к дочери.

Несмотря на свой расстроенный вид, Альтамия аккуратно складывает инструменты и уходит выполнять поручения матери.

Вся нежность, которую я испытывал, уходит, и все же я не жалею о потере того, что никогда не было моим. Постепенно растворяясь, ее прикосновение покидает меня, пока я приближаюсь к центру города.

Глава одиннадцатая

Йорк превращает смерть в спектакль, о начале которого возвещает появление распорядителя празднеств. Копошащаяся толпа сжимает меня, пока Уилл и Хейл поднимаются по ступеням виселицы. Я окидываю эшафот взглядом, и у меня перехватывает дыхание. Уилл, одетый в мантию из черного бархата, отделанную мехом, выглядит торжественно. На фоне ясного голубого неба они с Хейлом кажутся темными кляксами.

Мое присутствие здесь – лишь формальность, но Уилл все равно находит для меня занятие. Он попросил меня подготовить отчет о казни для Парламента. Леди Кэтрин будет не первой, чье повешение я наблюдаю. В Лондоне я проходил мимо мертвецов мыса Блэкуолл, которых, больше похожих на восковых кукол, оставляли висеть и гнить еще долго после казни, целыми группами. Но это – первое повешение, в невиновности жертвы которого я абсолютно уверен. Толпа толкается и нетерпеливо меня сдавливает, но я намеренно погружаюсь в это ощущение, чтобы забыть о своих страхах.

Первым выходит Хейл.

– Я – лорд-мэр Хейл. – Он делает паузу, и люди ликуют от этого фальстарта. Их показная нетерпеливость уже готова перейти в раздражение. Хотя Хейл и подарил жителям Йорка развлечение, он поддерживает Парламент, поэтому недоволен подобной реакцией. – Кэтрин Майер, – объявляет он, не упоминая ни титула леди Кэтрин, ни фамилии, полученной ею в браке, – это ведьма, которая с помощью колдовства убила своего свекра, лорда Тевершема. – Череда выкриков заставляет его перейти на бормотание, пока его наконец не прерывает долгожданное появление Уилла.

– Леди Кэтрин Тевершем, – продолжает он с почти театральной претенциозностью, пока толпа расчищает путь для леди Кэтрин, – стоит перед вами.

Повозка, запряженная лошадьми, проделала недлинный путь от темницы замка. Женщина проносится мимо меня короткой вспышкой белой ткани. Она восседает на коричневом ящике, сбоку от нее – священник, а спереди и позади – охранники замка. Я пытаюсь догнать ее, но внезапно останавливаюсь. Мне совершенно не хочется занять ее место на эшафоте.

– Вы, жители Йорка, обвинили ее в убийстве и обнаружили, что ее невинность вызывает сомнения. Мы не получили прошений о помиловании или об изменении наказания для леди Кэтрин на пожизненное заключение. – Все эти фразы разделяют намеренно выдержанные паузы, и я каждый раз открываю рот, словно пытаясь их заполнить. – Вы, жители Йорка, потребовали справедливого возмездия, и я стою здесь перед вами, чтобы его осуществить.

Повозка останавливается, и солдат помогает леди Кэтрин, руки которой связаны спереди, спуститься. Недавнее посещение таверны, традиционное последнее желание осужденных, делает нетвердой ее походку на коротком пути к виселице. А может, отсутствие лорда Гилберта, которое она с тревогой замечает. Леди Тевершем тоже решила не посещать сегодняшнее мероприятие.

Толпа беспощадна. Насмешки людей готовы обрушиться на несчастную женщину. Я отхожу до тех пор, пока Уилл, Хейл и леди Кэтрин не превращаются в подобие сценического реквизита. Присутствующие радостными возгласами встречают прибывшего вешателя. Палач, которого наняли в ближайшем военном гарнизоне, не скрывает своего лица. К радости толпы, этот молодой мужчина гордо позирует под ее взглядами, а обещание казнить леди Кэтрин звучит как театральная реплика. Дети подходят, чтобы посмотреть поближе, и залезают на плечи родителей, а торговцы продают разливной эль, еду и предсмертную речь Кэтрин, которую сами придумали заранее.

Уилл слегка касается палача рукой, и тот прекращает свои театральные выходки. Возбуждение присутствующих нарастает. Они пришли сюда за смертью, и из толпы раздаются радостные возгласы, когда Уилл достает ордер на казнь леди Кэтрин. Затем он предоставляет палачу защиту от обвинений в убийстве. Тот перестает улыбаться, замечая, что Уилл отказывается отпускать Кэтрин. «Она невиновна!» – готов я закричать в повисшей тишине, но удерживаю себя в руках. Если я оспорю это решение, то и сам окажусь на ее месте. По выражению лица Уилла мне на мгновение кажется, что он отступит и позволит леди Кэтрин сохранить жизнь. Но это напрасное желание, потому что в конце концов он вручает вешателю смертный приговор. Леди Кэтрин вздрагивает от взрыва смеха, сопровождающего эту выходку.