Темные проемы. Тайные дела

Невидимый набат загудел подобно сирене пожарной тревоги, будто извещая приход в «Кофейню» миссис Паско. Женщина с трудом передвигала ноги; похоже, она была пьяна до чертиков.

– Вы не посетили бар, – бросила она, завидев супругов, словно обвиняя.

– Наверное, не приметили нас в толчее, – дружелюбно ответил ей Джеральд.

– В толчее? – нетвердым голосом переспросила она, постояла немного молча, а потом кинула им на стол писанное от руки меню. Супруги сделали заказ, и миссис Паско принесла его сама. Джеральд опасался, как бы ее состояние радикально не ухудшилось, пока она несла тарелки, но, судя по всему, нетрезвость хозяйки, подобно ее дружелюбию, упиралась в хорошо очерченные границы.

– Учитывая обстоятельства, могло быть хуже, – заметил Джеральд. «Хоть что-то здесь не идет наперекосяк, – подумал он. – Блюда хотя бы подали горячими».

– Комплимент повару, – добавила Фрина с нервной полуулыбкой.

– Я все это приготовила сама, – подала голос миссис Паско. – Хотя, зря я вам в этом призналась, правда?

Джеральда очень удивило, что хозяйке удалась готовка в таком состоянии. Ему пришла тревожная мысль о том, что, возможно, у нее было много практики.

– Кофе подаем только в гостиной, – напомнила миссис Паско.

Они перешли туда. В углу гостиной красовалась ширма, расписанная роскошными елизаветинскими дамами в рюшах и чепчиках. Из-под нее выглядывали черные ботинки небольшого размера. Фрина ткнула Джеральда локтем в бок и показала на них. Джеральд кивнул. Пришлось вести пустые, натужные разговоры. Что ж, хотя бы это помещение отличалось надежной шумоизоляцией. Бой колоколов не заглушал разговор в пустой гостиной, хоть отголоски и неслись отовсюду, словно они пили кофе не в провинциальной гостинице, а в осажденной крепости, где в каждой бойнице стояло по пушке.

После второй чашки кофе Джеральд вдруг сообщил, что его терпение на исходе.

– Милый, от них ведь никакого вреда. Разве здесь не уютно? – Протянув ноги к огню, Фрина поудобнее устроилась на стуле с откидной спинкой и просторным сиденьем. Ткань цвета ряски, имитирующая бархат, служила этому деревянному реликту обивкой.

– Когда уже добрых два с половиной часа отовсюду несется этот звон, без передышки – нет, дорогая, это ни капельки не уютно.

– Если бы кто-то из них сделал перерыв, мы бы все равно не услышали. Потому что в это время звонили бы другие приходы.

Минут десять они просидели молча. Потом Джеральд решил, что придерживаться обычной программы отпускников – единственный выход в сложившихся обстоятельствах.

– Давай хотя бы выпьем. Что будешь?

– На твой выбор. Давай так – что ты возьмешь, то и я. – Фрина потянулась у огня, как кошка, разве что не замурлыкала. Джеральд, проигнорировав ее кокетничанье, заметил не без сварливости в голосе:

– Не понимаю, чем тебе нравится эта парильня. Как вернусь, перейдем куда-нибудь.

– Ты просто слишком тепло одет, дорогой, – напевно протянула супруга.

Вопреки ожиданиям Джеральда, в баре, как и во всей гостинице – да что там, во всем городке, – было безлюдно. За стойкой его никто не ждал. Джеральд раздраженно стукнул по медному колокольчику. Резкий, непрошеный звук заставил его вздрогнуть. Из-за двери, спрятавшейся меж стеллажей со спиртным, хмельным привидением выплыла миссис Паско. Она сняла пиджак; ее макияж начал смазываться.

– Коньяк, пожалуйста, Двойной. И кюммель[8].

Трясущимися руками миссис Паско попыталась извлечь пробку из бутылки бренди, но у нее никак не выходило.

– Давайте подсоблю, – протянул руку помощи Джеральд. Миссис Паско уставилась на него плавающим взглядом.

– Давайте. Но чур распределяю я.

Джеральд выдернул пробку и передал ей бутылку. Хозяйка налила в бокал щедрее, чем тот мог вместить. Последовала катастрофа: не сумев водрузить бутыль на положенную верхнюю полку, миссис Паско пристроила ее пониже, но самым краешком – и та, почти на две трети наполненная бренди, опрокинулась на пол, стоило хозяйке потянуться к кюммелю. Спертый гостиничный воздух мгновенно пропитался терпким коньячным духом.

Внезапно дверь, из которой вышла миссис Паско, открылась, и на ее пороге возник мужчина – не старый, но уже обрюзгший, с одутловатым красным лицом, в подтяжках и рубахе без ворота. Остатки волос цвета пшеницы облепили массивный красный череп. От него разило спиртным, как из бочонка с вином. Джеральд догадался, что это и есть Дон; и Дон был до того пьян, что и двух слов связать не мог – просто стоял в дверях, ухватившись за косяки, и гневно пускал губами пузыри в сторону жены.

– Сколько? – спросил Джеральд у миссис Паско. Он оставил попытки добыть Кюммель. Придется искать другой бар.

– Три фунта, шесть пенсов, – отчеканила миссис Паско на диво трезво, и Джеральду показалось, что она вот-вот ни с того ни с сего ударится в слезы. Когда он отсчитал ей сумму без сдачи, она проковыляла к кассовому аппарату и сгрузила туда выручку. Когда миссис Паско вновь повернулась к нему, под каблуком у нее хрустнуло разбитое стекло. Джеральд бросил на ее мужа косой взгляд. Все так же качается, слюна течет по подбородку. Джеральда передернуло.