Темные сказки Лайкарры (СИ)

   Рыцари сопровождения, подтянувшиеся следом за предводителем и монахом к центральной площади поселка, настороженно поглядывали по сторонам, изучая толпу молчаливых селян и готовясь ко всяким неожиданностям. Впрочем, поселяне выглядели довольно смирно, не проявляя особенной враждебности.

   - Благословенны будьте, чада Господа Нашего, - неожиданно низкий и приятный голос монаха расколол настороженную тишину, висящую над поселком, вдребезги. В толпе зашевелились, зашушукались.

   - С этого дня, - от хриплого басовитого рыка командора рыцарей начавшийся было шум стих, как по мановению волшебной палочки, - ваша деревня переходит под руку Святого Престола. Присягните на верность Грейсу и примите свет истинной веры.

   Где-то в толпе раздался облегченный вздох, а потом старческий надтреснутый голос проскрипел:

   - Ну наконец-то, повыбьют нечестивцев и колдунов, - толпа селян расступилась и говоривший старик заковылял на встречу рыцарям, опираясь на клюку. - Слава вам, воины!

   - Не нам славу возноси, чадо, - мгновенно переключился на говорившего монах, немало не смутившись тем, что "чадо" старше "родителя" лет на двадцать, - а Господу Единому, коему мы служим.

   Монах осенил толпу знаком чаши, кривобоко слез со спины всхрапнувшей лошадки и приготовился к проповеди. Рыцари из отряда немного расслабились, люди не проявляли агрессии. Наоборот, многие одобрительно кивали. В отдаленных уголках Аллирии были отнюдь не в восторге от государственной власти, постоянных поборов и всесилия магов, все чаще оглядываясь на северных соседей.

   Властный женский голос, прокатившийся над площадью подобно грому, прервал начавшего проповедь монаха на полуслове:

   - Что ж вы творите, люди?

   Крестьяне и рыцари, как один, обернулись на голос. Сухенькая маленькая старушка, опирающаяся на резной светлый посох, гордо подняв седую голову шла сквозь расступающуюся толпу.

   - Вы с ума посходили?! - Ликия, старая жрица Тиалиссы, обличающе указывала на монаха и храмовников. - Они же смерть принесли.

   - Замолчи, старая ведьма! - неприятно взвизгнул монах, наступая на старушку с занесенной для удара рукой. В толпе зароптали - старую жрицу, вот уже сорок лет служащую при храме богини Любви и Ненависти, знала и уважала вся деревня. Монах опустил руку, что-то злобно буркнув. Жрица победно усмехнулась и заговорила, обращаясь в толпе растерянных людей:

   - Они говорят о свете, но на их руках кровь! Скольких они убили, скольких лишили дома и крова? Богиня учит нас любить всех созданий, населяющих этот мир, но как можно любить убийцу? Как можно любить меч, убивающий наших сыновей? - спрашивала старая жрица у тех, кто еще вчера приходил в ее храм за утешением. Люди перешептывались между собой, но откликаться на явно звучащий в словах старой жрицы призыв не спешили.

   - Молчи, Ликия, хватит с нас твоих бредней! - гончар Марко, брызгая слюной, заорал на вздрогнувшую женщину. - Твоя богиня никогда не обращала на нас внимания, да и ты тоже! Тебе никогда не было до нас дела!

   Жрицу словно водой окатили, настолько растерянной и несчастной она выглядела. Совсем другим, тихим и каким-то надтреснутым голосом она произнесла:

   - Марко, о чем ты? Я же всегда служила вам...

   - Себе ты служила, ведьма проклятущая, - плюнул ей под ноги старик.

   - Чадо господне, - вкрадчивым голосом спросил монах, вмешиваясь в безобразную склоку, - скажи, тут только одна ведьма?

   - Да Маринка еще, - отмахнулся старый гончар, продолжая тяжелым взглядом буравить жрицу, - наша травница.

   - Ульрих, - негромко позвал монах, довольно усмехаясь. Предводитель рыцарей подошел к нему и чуть склонил голову, обозначая поклон. - Найди мне эту... Марину.

   *****

   - Исса, быстрей! - травница судорожно собирала небольшую котомку, беспорядочно сбрасывая в нее какие-то вещи. - Доченька, в селе храмовники. Скоро они будут здесь. Уходи скорее, тебя не должны найти, - женщина закинула в сумку несколько склянок с зельями и теперь пыталась покомпактней разместить там сменную одежду девочки.

   - Мама! - Исса подскочила с лавки, вцепилась обеими руками в материнскую юбку. В огромных глазах цвета весеннего неба плескалось непонимание и страх. - Куда уходить, зачем?

   - Ты должна, быстрее! - не вдаваясь в подробности, женщина попыталась накинуть лямку сумки на плечи ребенка, но та вывернулась, отпрыгнула перепуганным зверенышем, а потом бросилась к матери, всем телом повисая на ней, вцепившись руками и ногами.

   - Мама! - женщина тяжело вздохнула и попыталась взять себя в руки. Так дело не пойдет, они только теряют драгоценное время.

   - Исса, слушай меня внимательно, - Марина отцепила от себя дочку и заговорила нарочито скучно и медленно, стараясь вселить в ребенка уверенность и спокойствие, которых сама не ощущала. - Ты должна выжить. Я обещала твоему отцу, что защищу тебя. Ты должна уходить, - размеренно втолковывала она дочери, незаметно подталкивая ту к задней двери дома.

   - Мамочка, давай уйдем вместе, - за минуту выцветшие от нежно-голубого до серо-стального цвета глаза требовательно вглядывались в лицо женщины.