Темные тени нехорошей квартиры

– Я пойду, – сказала Марина.

– Извини, что я так удивилась… Просто все очень сложно. У вас все в порядке?

– У кого – у нас?

– У тебя, у соседей…

– У меня – да. Вальку нашу отравили. Ее внука застрелили, в твоей комнате кучу каких-то деньжищ Валька держала. Сейчас идет следствие. А так – все хорошо, прекрасная маркиза.

– Ужасные, конечно, события, – холодно сказала Лида. – Надо встретиться в другой раз, поболтать.

– А почему нет? – широко улыбнулась Марина. – Поболтаем. За заказ расплатись, пожалуйста. Вот счет.

Лида достала с полки приготовленную сумму, протянула. Потом попросила подождать, вышла на минуту, вернулась с гораздо большей суммой, которую вложила Марине в руку.

– Это подарок к Новому году.

– Ничего себе – чаевые! – Марина профессионально пересчитала деньги и положила к себе в карман. – Жизнь у тебя, Лида, явно наладилась. А Нина Георгиевна тебя в наследницы выбрала, все плачет, глядя на твою фотку.

– Ей тоже пока ничего не нужно говорить, – отчеканила Лида. – Ты меня поняла?

– Неужели нет. Пока, Ирина Шумская. Заказывай. Будем рады вас обслужить.

Марина вылетела из квартиры, точно зная, что этой клиентки у нее больше нет.

Лида, закрыв за ней дверь, посмотрела в окно гостиной. Когда Марина уехала, набрала номер.

– Меня обнаружила соседка по коммуналке. Демидова. Оказалось, что это она владелица интернет-магазина, где я все заказывала. Я что, спрашиваю в магазинах фамилию владельца? У меня не было проблем. Раньше все привозил курьер, сейчас он пьян. Она привезла сама. Обещала молчать, но я ее знаю. Нужно срочно поменять квартиру, мобильный телефон, ноутбук. Почту я сейчас закрою. Что значит, куда спешить и кто это сделает? Ты! Несмотря на то, что ты сам пьян, как извозчик. Но соображать-то надо в таких ситуациях. Я пропала, а там убийства, следствие, деньги в моей комнате. Подонки вы все. Да ладно – ни при чем…

Глава 4

Слава Земцов спал. День, ночь. Ночь, день. Он просыпался, умывался, иногда лежал в теплой ванне, продолжая досыпать. Потом шел на кухню, где у него была выпивка и куча всяких лотков, судков, пакетов, которые ему в новогоднюю ночь собрала жена Кольцова. Слава пил, ел и улыбался. Вот кому из них, его друзей, громко говоря, мушкетеров, настолько хорошо? Еда чудесная домашняя – есть. Стаканчики водки ему никто не считает. Он дал себе два дня. Он отдыхает, празднует! Поест, телевизор на пять минут включит, чтобы понять, что без него лучше, – и опять спать пойдет. И будет просыпаться только от ощущения счастья. Ему не нужно думать, что жене не нравится его небритость. Его никто не пошлет гулять ни с ребенком, ни с собакой. Слава вспомнил свои новогодние наблюдения за семьями друзей и от души расхохотался. Конечно, у них красивые жены, милые детки, пес оказался приятный. Но все в целом – это же тюрьма тюрьмой! Безусловный авторитет для всех криминалистов Масленников немного выпил и стал так виновато поглядывать на жену и дочь, как будто он кого-то ограбил или инвалида толкнул под трамвай. А Кольцов – вообще умора! Столько лет был ковбой, плейбой и просто фраер. Казенный сыск на зарплате для него – болото, у него была своя колея, гламурные подружки, клиентки штабелями. А теперь его Настя ресницами шевельнет, и он вроде сидит на стуле, но Слава-то видит, что он уже у ноги. Пацаненок его из него веревки вьет. Собака лучше всех к нему относится, но ведь до поры! Слава налил себе еще, с чувством и расстановкой выпил, закусил чем-то немыслимо вкусным, похоже, баклажаном, в который что-то завернуто, и представил себе, как Сергей болтается по улице с собакой, а Олежка бросает в него крепкие мокрые снежки, как Масленников, сутулясь, выходит с женой и дочерью из машины у какого-то театра, где ноги не вытянешь и, не дай бог, захрапишь… А ведь эксперт по пятнадцать часов иногда стоит у стола в морге.

– Ох, хорошо! – выдохнул Слава.