Темные удовольствия

Ты сломлен, Бек. Тебя не спасти. Ты никому и никогда не будешь нужен.

Я бы ни за что не поехал в Клифф Поинт, поэтому отец пригласил меня в клуб. Всю дорогу туда я гадал, будет ли Ева работать. Я хотел, чтобы она была там, и в то же время боялся этого. Мой гнев раскалился добела, но также быстро сошел на нет.

Я уже скучал по ней.

Я вошел в «Дюны» и не увидел ее, но, возможно, из-за того, что отец попросил для нашей встречи отдельный обеденный зал, что было на него совсем не похоже. Обычно он избегал оставаться со мной наедине.

Он уже ждал внутри. По мне пробежала нервная дрожь. Неужели он каким-то образом узнал, что я купил наркотики прошлой ночью? Я даже не принял их, но Сорену было бы достаточно одного этого факта, чтобы выгнать меня из хоккейной команды, я не сомневался в этом. Для него это было способом доказать свою правоту.

Он помахал мне рукой, когда я открыл дверь.

— Беккет, проходи и садись. Пожалуйста.

Я замер в дверях. Меня остановило его «пожалуйста». Это было настолько не в его характере, что я начал подозревать, что в Сорена вселился пришелец.

Я сел напротив него, приготовившись к худшему. Удивительно, но я был спокоен. Предательство Евы вырвало мое сердце из груди. Теперь ничто другое не могло причинить мне боль. Я был неуязвим.

— Уверен, ты гадаешь, зачем я позвал тебя сюда.

Я просто кивнул.

Сорен открыл рот, но ничего не произнес. Казалось, отец был растерян не меньше меня. Он неловко вздохнул.

— Я не знаю, с чего начать, — признался он.

— Что происходит?

— Я развожусь с Колетт. Я уже позвонил своему адвокату, — внезапно сказал Сорен.

Что? Я просто уставился на него.

— Похоже, она уже довольно давно крутит роман на стороне. Как только я понял это и то, насколько она искусная лгунья, мне пришлось задаться вопросом, о чем еще она мне лгала. — Глаза Сорена решительно встретились с моими. — Она не тот человек, за которого я ее принимал. Я был слеп. Могу лишь сказать, что я был потерян после смерти твоей матери и чувствовал себя так одиноко… я не мог смириться со своим одиночеством.

Я проглотил комок в горле.

— Мне тоже было одиноко.

Сорен кивнул.

— Я знаю, и мы должны были стать опорой друг для друга… но каждый раз, когда я смотрел на тебя, я видел ее. У меня не хватило сил, чтобы быть твоим отцом, Беккет, и я потерпел неудачу. Твоей матери было бы за меня стыдно.

Мои руки сжались в кулаки. Все мое тело наполнилось приливом адреналина. Я понятия не имел, как справиться с этим разговором, но он состоялся. Наконец-то он состоялся.

Сорен смотрел мне прямо в глаза.

— Прости меня, сын.

Эти слова прозвучали как удар под дых.

Он долго изучал меня, а затем достал телефон и протянул его мне.

— Это Колетт, застигнутая в компрометирующем положении. Благодаря этому фото брачный контракт вступит в силу. Она ничего не получит.

Я взял телефон и опустил взгляд на экран. Да, это действительно была Колетт с мужчиной. Я почувствовал облегчение от того, что они оба оказались одного возраста. Это был профессор Джеффрис. Гад, который приставал к Еве в библиотеке буквально на днях. Отвращение послало мурашки по моей коже. Похоже, Колетт встретила достойную пару.

— Что касается остального… Я тебе верю. Я должен был поверить тебе еще тогда, но не мог смириться с мыслью, что совершил такую ошибку. Если захочешь возбудить уголовное дело, я поддержу тебя.

Я положил телефон и уставился на отца, не в силах до конца осознать услышанные слова.

— Я должен был встать на твою сторону.

Сорен потянулся через стол, и на секунду мне показалось, что он сейчас возьмет меня за руку. Он замер, прикидывая, какого прогресса можно добиться за одну встречу, и вместо этого забрал телефон обратно.

— Меня не было рядом с тобой тогда, но я рядом сейчас. Что бы ты ни решил делать, мы сделаем это. Я буду рядом с тобой.

— Почему ты веришь мне сейчас?

Сорен повозился с телефоном, и включилась голосовая запись. Голос Колетт было легко разобрать.

«… а что касается Бека, не позволяй ему одурачить себя. Время, которое мы провели вместе, было самым ярким событием в его нескладной, глупой жизни, и если он говорит что-то еще, он лжец. Реакция тела не может лгать…

Он был ребенком. Реакция тела не имеет значения… Он был ребенком, а Вы — преступница.»

Ева. Другой голос. Моя милая, храбрая Золушка уничтожила мою злую мачеху ради меня.

— Значит, ты смог поверить своему сыну только после того, как получил неоспоримые доказательства против Колетт, — огрызнулся я. Все это было слишком, и теперь, когда я понял, каким вспыльчивым идиотом был по отношению к Еве, мне нужно было выбраться отсюда и поговорить с ней.

— Что еще я могу сказать, Беккет? Мне стыдно за себя.