Темные удовольствия

В моем ответе было достаточно угрозы, чтобы Уорнер начал отступать.

— Ничего не было. Я ничего не делал. Она слишком не в себе. Это не мой стиль.

Я улыбнулся ему, уже чувствуя в воздухе вкус крови. Разбить кулаком нос какому-то ублюдку казалось мне увлекательной идеей прямо сейчас.

— Не было? Но я думал, ты ее застолбил.

Уорнер пожал плечами.

— Я просто пошутил. А тебе-то что с того? Ты ее парень? Я ничего не слышал о том, что у самого влиятельного парня в кампусе есть девушка, тем более такая, как она.

Я ухмыльнулся и, оттолкнувшись от двери, подошел к нему в два больших шага. Уорнер вскочил на ноги, поравнявшись со мной.

— Поясни, что значит «такая, как она», — пробормотал я низким и смертоносным тоном.

Уорнер молчал.

— Продолжай, мистер Болтун. Расскажи мне, если, блядь, осмелишься.

На челюсти тупого спортсмена дрогнул мускул, и он снова пожал плечами, но уже без прежней уверенности.

— Не знаю — бедная стипендиатка, как моя кузина. Я не имел в виду ничего плохого, это просто факт.

Я не стал раздумывать, просто среагировал. Кулак с треском столкнулся с носом Уорнера, и кровь брызнула на мою руку, когда я ударил его. Он попытался увернуться, но был недостаточно быстр. Я привык бить людей, жестокость была частью моей натуры. У него не было ни единого шанса.

Я использовал его футболку, чтобы удержать его на месте, пока наносил удары. Он упал на колени, и я пнул его в бок. Я не знал, что именно вывело меня из себя. То, что он назвал ее бедной, привел ее сюда, когда она была слишком пьяна, чтобы стоять, или, может быть, это просто была реакция на то, что он встал у меня на пути. Как бы то ни было, мой гнев был раскаленным добела.

Громкий удар и звук бьющегося стекла в ванной прорвались сквозь красную дымку, застилавшую мне глаза.

— Ей лучше подтвердить, что ничего не было, или, клянусь, фрагменты твоих костей придется вычищать годами с футбольного поля.

Уорнер усмехнулся, но это было фальшиво. Он был напуган. Хорошо, ему следовало бояться.

Я ухмыльнулся, изобразив свою самую испорченную улыбку богатого мудака.

— И не забывай, этот влиятельный миллиардер может сделать с тобой и всей твоей семьей все, что захочет.

Я наклонился, и Уорнер заметно напрягся.

— Для меня ты так же беден, как Ева. Все в этом кампусе такие. У тебя недостаточно денег, чтобы спастись от меня, и если ты что-то сделал с ней — никто тебе не поможет.

Я резко оттолкнул его, и он со стоном упал на кровать.

— Убирайся нахуй отсюда, пока я не решил выбросить тебя в окно, — бросил я ему, прежде чем направиться к закрытой двери ванной. По дороге мне кое-что пришло в голову. Способ убить двух зайцев одним выстрелом. — И еще, эта девушка не станет чирлидершей. Никогда. Ты понял? Ева не свежее мясо для команды. Она вне игры. Убедись в этом.

Он скорчился, все еще держась за живот. На его окровавленном лице отразилось замешательство. Господи, какой же он тупой. Я сделал шаг к нему, и парень вздрогнул.

— Я понял. Она вне игры.

— А теперь вали нахрен с глаз моих, — пробормотал я, пытаясь открыть дверь в ванную.

Она была заперта. Я громко постучал.

— Ева, открой дверь.

Мой приказ был встречен молчанием.

— Ева, открывай сейчас же, или я сломаю эту чертову штуку.

Снова тишина. Меня охватило беспокойство. Что, если она что-то разбила и поранилась, или в эту самую секунду захлебывается собственной рвотой? Тогда она умрет, совсем как моя мама, и я снова останусь один. Навсегда.

Не раздумывая больше, я отступил назад и ударил ногой в дверь. Замок легко поддался, и дверь распахнулась.

Ева скорчилась на полу рядом с унитазом. В руке она сжимала разбитый стакан с водой. Кафель был усеян красными каплями, а пара кровавых отпечатков ладоней украшала ее обтягивающее белое платье. Ее бронзовая кожа сияла в тусклом свете — потрясающее сочетание со светлым платьем.

Она поранила себя. Ярость, подобной которой я никогда не испытывал, затопила меня.

Первым делом я потянулся за стаканом, освобождая ее пальцы от осколка. У нее было несколько глубоких порезов.

Я опоздал. Я должен был прийти сюда раньше. Пока я вел себя как гребаный трус, откладывая поездку домой и встречу с Евой после ее утешения прошлой ночью, она напивалась или, может быть, даже ее накачивали наркотиками.

Я схватил чистое на вид полотенце и обернул вокруг ее руки.

— Ашер? — Пробормотала Ева, когда я дотронулся до нее.

Когда я не ответил, она попробовала снова.

— Лил?

— Попробуй еще раз, Золушка, — пробормотал я, вытирая её лицо и откидывая волосы назад.

Ее веки дрогнули, и она тихо застонала.

— Нет, только не ты.

Осторожно я поднял ее на руки. Она ни за что бы не вышла отсюда без помощи. Что-то сжалось глубоко в моей груди, когда она оказалась в моих объятьях.

— Я, — подтвердил я, к ее разочарованию. Меня это не слишком беспокоило. Я привык быть разочарованием для людей в своей жизни.