Темные ущелья

– Может быть, – огрызнулся Ньянар. – Но это грубое нарушение военного этикета – ставить такой тупой прагматизм выше звания. А делать простолюдина рыцарем – дурной тон. Это уже не та Лига, с которой мой отец воевал в двадцатые годы. То была война благородных с благородными.

– Да, действительно, – рассеянно согласился Рингил, наблюдая за пасмурным скопищем парусов «Дочери орлана» и корабля Лиги, «Обагренная пустошь Мэйн», за кормой и справа по борту. За ними солнце опускалось в рваные синюшные тучи, и небо окрасилось в достаточно кровавый цвет, чтобы выглядеть зловеще и порадовать самых требовательных черных магов. Он пристально глядел на запад, впитывая все эти богатые, неистовые краски, пока мог.

Там, куда он отправится позже, такого не будет.

– Вам известно, что мне целый день не давали воды для умывания? А накормили только с приходом ночи, объедками из таверны?

«Ну, по крайней мере, они не зажарили и не съели тебя самого».

– Вы справитесь с этой командой? – без обиняков спросил его Рингил. Если бы Ньянар еще некоторое время поскулил о том, что ему пришлось вынести, он бы в конце концов швырнул аристократа за борт.

– В такую погоду? О да. – Капитан скорчил кислую мину. – Но если нам придется иметь дело с такими штормами, какие мы встретили на севере…

– Штормов не будет. – Рингил сомневался, что может такое обеспечить, но все равно пообещал, пусть обещание и не стоило ровным счетом ничего. Он надеялся, что Темный Двор поймет намек.

Ньянар фыркнул:

– Что ж, будем надеяться, что вы правы. Распределив тех немногих надежных людей, что остались, по всем кораблям, мы сильно ослабили свои позиции.

Он был прав. Это был коварный компромисс – сколько людей Клитрена оставить в Орнли, скольких прихватить с собой в путешествие на юг. В конечном итоге Рингил решил забрать оба оставшихся имперских корабля домой, в основном потому, что не мог тратить силы на перемещение Анашарала с «Дочери орлана» на «Гибель дракона», но еще потому, что ему, возможно, придется разделить силы, как только они достигнут побережья Джерджиса. И потом, для видимости, им нужен был по меньшей мере один военный корабль Лиги, чтобы сыграть роль эскорта. «Обагренная пустошь Мэйн» была под рукой – а не дрейфовала где-то вдоль берега с палубами, залитыми кровью и усеянными телами команды, разорванными на части акийя, – так что этот вопрос решился быстро. Три корабля и матросы, которых хватило бы на один, плюс немногочисленные морпехи, моряки и гвардейцы Трона Вековечного, освобожденные из темницы в Орнли. Их едва хватало даже на то, чтобы руководить завербованными каперами.

Рингил молча погрустил о том, что с ним нет Махмаля Шанты, который положил бы опытную руку на румпель, но, увы, пока что он ничего с этим не мог поделать. Ньянар – все, что у него осталось.

Он бросил взгляд в сторону кормы, где сжимались и тонули в ранних вечерних сумерках Орнли и вся хиронская береговая линия. Если Иллракский Подменыш все еще там, все еще похоронен в каком-то месте, давным-давно позабытом из-за лености хронистов или рассказчиков легенд, которых драматизм и высокопарный стиль интересовали больше истины, – что ж, его кости могут покоиться с миром. Гил покончил с копанием ям. Он сказал Арчет еще в Ихельтете, что вся эта затея, скорее всего, трата времени, безумная гонка за призрачными фантазиями, и теперь слова Фирфирдар подтвердили его изначальную правоту.

– Я иду в свою каюту, – сказал он Ньянару. – Запираю дверь и вынимаю ключ. Меня, возможно, не будет некоторое время. Если вы или ваши люди услышите, как кто-то скребется в дверь и просит его выпустить, даже если голос будет похожим на мой, не слушайте и не открывайте. Понятно?

Капитан забеспокоился. Как и все остальные, он уже слышал историю, которую морпехи рассказали про допрос Клитрена: как Рингил, непокорный пленник и сам пыточный стол исчезли на целых шестьдесят секунд, не оставив после себя ничего, кроме струек дыма, синих искр и выжженного следа на палубе. Какими они вернулись – Клитрен больше не был прикован к столу и казался невредимым, но съежился, как пес в грозу, кандалы были рассечены и погнуты, словно сделанные из жесткой кожи, а не из железа, и в воздухе слабо пахло гарью. И вокруг паленого следа на палубе до самого рассвета можно было расслышать слабые отголоски стонов и стенаний…

– Но… долго ли вы будете отсутствовать? – Голос Ньянара звучал почти жалобно.

– Вполне возможно. – Он об этом подумал. Им предстояло провести в море по меньшей мере несколько недель. – Послушайте, в худшем случае я вернусь к тому времени, как вы подойдете к побережью Джерджиса, или буду мертв и не вернусь совсем. Тогда вам надо будет обойти мыс с запада и отправиться домой под всеми парусами. И ни в коем случае не допускайте Клитрена Хинерионского на борт этого корабля. Не думаю, что с ним будут какие-то проблемы, мы заключили уговор, подобающий благородным господам, и он, кажется, его соблюдает, но…