Темные ущелья

– Сама знаешь, что нет. – Он призывает самообладание, силу. Вливает в голос железное спокойствие. – Но мне надоело быть марионеткой для каждой сверхъестественной силы, какая вваливается в кабак. Темный Двор, Кормчие, теперь ты. Достало. Если уж меня втянули в эту дурацкую игру, от которой вы все без ума, я хочу знать, во что играем, и хочу…

От внезапного скрежета когтистых конечностей в узком пространстве за спиной голос Рингила затихает, и слова застревают в горле, когда он чувствует, как когти грубо хватают его сначала под одну руку, потом под другую, потом между ног. Внезапно его приподнимают на ярд от пола, омываемого ослепительным сиянием, и он повисает среди полыхающих глифов.

– Не хочешь быть марионеткой, значит? – Голос опять звучит у самого уха, очень близко. Какая-то подвижная липкая часть ротового аппарата высовывается сбоку, касается шеи, и он слышит тревожные гортанные щелчки: раз, два, три. – Бывают судьбы и похуже, уверяю тебя.

Ракан принес мазь, бинты и низкий деревянный табурет. Он заставил Гила сесть, а затем опустился перед ним на колени, чтобы самому обработать ожоги, что могло бы вызвать удивление, если бы им не приходилось разрываться на части, чтобы контролировать все три корабля. Как бы то ни было, собравшиеся мужчины не проявляли особого интереса к происходящему. Они достаточно часто видели, как перевязывают раны, и не похоже, чтобы плоть черного мага сильно отличалась от чьей-либо еще. Теперь, когда представление с Кормчим как будто бы закончилось, они начали волноваться, и Ракан отпустил их, преодолев пропасть власти между Троном Вековечным и имперскими морпехами с тем, что Рингил счел достойным восхищения апломбом. Молодой капитан теперь явно лучше справлялся со своими обязанностями, когда того требовали обстоятельства. Когда-нибудь из него выйдет отличный командир.

«Да, если ты сможешь доставить его домой целым и невредимым, Гил. Если ты сможешь сделать так, чтобы его не убили в каком-нибудь переулке Трелейна через пару недель».

«О, заткнись. Как будто у кого-то из нас прямо сейчас есть выбор».

«Ну конечно, есть. Поднять паруса и умчаться прочь. Обогнуть мыс по широкой дуге, увернуться от сторожевых кораблей Лиги или как-то их обдурить, если придется, и бежать на юг, пока не окажемся в безопасных водах. Пусть Джирал ведет переговоры, чтобы выкупить остальных невредимыми».

Но он знал, что ничего такого делать не станет, поэтому просто сидел, покорно протянув руку, и смотрел, как его юный любовник-имперец обильно смазывает мазью ожоги на пальцах и на ладони. Наслаждался мягкими скользящими прикосновениями, пока мог. Когда Ракан поднял глаза, Рингил украдкой ему подмигнул. Юноша покраснел и отвел взгляд.

«На хрен обязанности командира. Я бы хотел поглядеть, как он заметно вырастет в другом смысле… Мы же можем уединиться где-нибудь на шесть минут».

«Соберись, Гил. Нет, ну в самом деле. Баланс сил и так достаточно щекотливый, не хватало еще, чтобы вас двоих застукали за милыми ласками».

Ракан закончил с мазью, перевязал руку Гила от кончиков пальцев до запястья и пробормотал над ней короткую молитву. Гил не знал, было ли это проявлением истинной веры, въевшимся обычаем или показухой. Про Откровение они почти не разговаривали. Редкие свидания и украденные часы в суете подготовки к экспедиции были слишком драгоценны, чтобы тратить их на изобретенные другими людьми абстракции, а когда они действительно отправились к Хиронским островам, возможность для чего-то более существенного, чем поспешная близость, выпадала редко. Все это добавляло их отношениям остроты, делало свежими и новыми, но еще оно означало – и Гил, возможно, осознал это впервые, – что он почти не знал этого юношу.

«Умеет наложить хорошую повязку в полевых условиях. – Он подвигал кистью туда-сюда, проверяя, как лежит бинт. – Торс божественный, зад как персик, ноги как у гонца, который разносит приказы маршала в бою. Отсасывает, как будто завтра не наступит. Чего тебе еще надо знать, Гил?»

Он встал и кивнул в знак благодарности. Коротко и мужественно, на случай если кто-то наблюдает. Снова повернулся к Анашаралу. Пару раз прошелся вокруг перевернутого железного корпуса.

– Итак, Кормчий, – беззаботно произнес он. – Ты хочешь мне сказать, зачем на самом деле притащил нас сюда, в эту задницу изведанного мира?

Долгое молчание. Пара конечностей Кормчего раздраженно дернулась, словно хватая воздух.

– Ну ладно, – проворчал он.

Глава тридцать третья

Затишье на поле битвы.