Темные ущелья

И они рухнули туда же.

Канан Шент попытался схватить ее за руку, но падение отбросило их друг от друга раньше, чем он успел дотянуться. Она услышала, как гвардеец закричал, увидела, как он перевернулся на спину, а потом сама с трудом удержалась, чтобы не упасть в поток кувыркающихся скрежещущих каменных обломков. Пошатнулась, размахивая руками, кое-как удержалась на ногах. Она шагала вперед по склону мусорной воронки, с усилием вырывая ступни каждый раз, когда те начинали погружаться в щебень. Выбралась наружу в тусклый серый свет и спустилась к концу того, что… «На самом деле, Арчиди, склон довольно-таки пологий».

И там врезалась в вертикальный каменный блок, застрявший в нижней части обвала. Ударилась левым боком и бедром, от удара ее развернуло и швырнуло в сторону – так угрюмый ребенок отбрасывает свою тряпичную куклу. Она сильно ударилась о неровную землю, швы на ране разошлись, и бок пронзила жгучая боль. Арчет получила скользящий удар по голове, и теперь лежала на боку, как в тумане глядя на неровные куски каменной кладки в нескольких дюймах от собственного носа.

Где-то наверху раздался триумфальный вопль, и на нее упала тень дракона.

Эгар съехал по оседающему склону с тем же инстинктивным самообладанием укротителя лошадей, с каким он в первый раз преодолел дрожь земли в Ихельтете. Пьяному такой трюк удавался проще, но и трезвому он был по плечу, если постараться. Настоящая проблема заключалась в том, что в прошлый раз его окружали, казалось бы, плотные стены, пол и потолок, но на самом деле все тряслось, как сиськи у танцовщицы во время танца живота. Это сбивало с толку чувства, обманывало ожидания. Это лишало равновесия.

Здесь такой проблемы не было.

Щебень под ним с грохотом скользил вперед и вниз. Он плясал, чтобы не отстать, прыгал по тем обломкам и кускам в потоке, которые казались более-менее устойчивыми. В два скачка выбрался из-под ворот и мгновенно понял, что надо увильнуть в сторону, иначе ему крышка. Потому что этот гребаный дракон наверняка все спланировал: он знал, что они внутри, он точно знал, как их достать, и теперь он их сцапает, сорвет как ягоды с ветки, если Эгар не…

Зверь был справа от него. Драконья Погибель прыгнул в ту же сторону, поперек осыпающегося склона, мимо морды огромного ящера, сбивая его с цели. Услышал пронзительный крик, судорожный рвотный звук, и что-то влажное и горячее пролетело прямо перед ним. От кислотного запаха защипало в носу и глазах, и там, где плевок шлепнулся на землю, раздалось шипение. Времени хватило лишь на то, чтобы заметить тварь, которая сидела на краю осыпавшейся воронки, все еще широко разинув пасть, из которой только что вылетел комок яда. Потом Эгар споткнулся и полетел вниз головой в обломки. Ударился лбом об один из них и застыл.

Возможно, это его и спасло.

Дракон заскользил, перебирая лапами, вниз по склону от своего насеста на краю мусорной воронки, производя на ходу новые оползни. Одна массивная задняя лапа с хрустом опустилась в каких-то шести футах от головы Эгара. Маджак почувствовал, как каменные обломки, на которых он лежал, сдвинулись от удара. Вонь сандалового дерева и жар ударили в лицо как пощечина. Драконья Погибель не знал, решила ли тварь, что плевок с ним уже расправился, или просто захотела сперва поохотиться на другую, более подвижную добычу. Так или иначе, зверь не остановился, чтобы его сожрать. Пронесся мимо, издав еще один вопль, который, как знал маджак, означал нападение.

Он выпрямился посреди растревоженных обломков, схватившись за древко копья-посоха, чтобы не упасть. По его лицу текла кровь. Он увидел внизу Арчет: полукровка растянулась во весь рост на дне неглубокой впадины и заторможенно пыталась сесть – она была прямо у дракона на пути. Канан Шент спешил к ней по другой стороне обвала, перемещаясь скорее на заднице, чем на ногах, сжимая в руке боевой топор, но Эгар знал, что имперец не успеет, он опоздает, и ему раньше не приходилось сталкиваться с драконом, так что…

Наша не видать. Значит, мертв.

Эгар сделал единственное, что мог. Он высоко поднял копье-посох в правой руке и завыл – издал высокий замогильный протяжный зов маджака-берсеркера.

– Повернись, ублюдок! Повернись! Я здесь!

Мимолетное осознание: он прокричал эти слова на языке своего народа. Призыв и язык укоренились как одно целое в почве степей, которые он покинул. Дракон резко остановился, развернулся на щебне. Это был не какой-нибудь тупорыл – тварь знала, что угрозу сзади игнорировать нельзя, особенно если угроза производит такой шум. Драконья Погибель опустил копье-посох, держа его двумя руками, крепко ухватив за древко из сплава: «Поглядим, каков этот железный демон в роли кузнеца, да, Эг?» – и бросился в атаку через завалы.