Темные ущелья

Искон Каад атаковал, вопя и замахиваясь мечом так, что тот превратился в размытую дугу. Рингил даже не потрудился снять щит с плеча. Рубанул вбок, держа Друга Воронов двумя руками, и, вложив в блок все силы, какие были, вынудил Каада застыть как истукан. Развернулся вокруг точки скрещивания, надавил вверх и резко шагнул мимо напряженно сомкнутых клинков, прильнув спиной к лицу противника – близко, словно любовник. Это был бандитский, тесный разворот, какого не найдешь ни в одном фехтовальном руководстве для благородных господ, и у Искона Каада не нашлось годной защиты. Рингил свирепо пнул его каблуком в голень, отвлекая, и убрал правую руку с эфеса Друга Воронов. Врезал локтем юноше в грудину так, что тот сложился пополам. Выпрямил руку, повернул ладонь – кинжал из драконьего зуба выпал из рукава прямиком в нее, – ударил назад и вниз. Вогнал лезвие с зазубренным краем глубоко в нижнюю часть бедра Искона Каада.

Каад вскрикнул и пошатнулся. Его клинок безрезультатно ударился о блок, который Рингил продолжал удерживать левой рукой, попытался вырваться, но клинч был слишком тесным, а рука Гила – тверда как камень, и кириатский меч не дрогнул в его кулаке. Гил повернул кинжал в ране, выдернул его. Развернулся и пнул Искона Каада сапогом в колено. Юноша неуклюже рухнул, покатился, выронив меч и схватившись за раненое бедро обеими руками. Рингил последовал за ним, бросив кинжал на каменный пол с рисунком в виде сот, переложил Друга Воронов обратно в правую руку и встал над поверженным противником, тяжело дыша.

– Есть вопросы? – прошипел он.

Сдавленный стон сорвался с чьих-то чужих губ. Рингил бросил взгляд в сторону и увидел, что Каад-старший все еще пытается подняться с того места, к которому его пригвоздило заклинание. Его умоляющий взгляд был устремлен на побежденного сына. В голове Рингила звенели крики егерей с переломанными руками и ногами. Он бросил взгляд на Ракана и имперцев.

– Позаботься о павших.

Он прохрипел это по-тетаннски и с трудом узнал собственный голос. Казалось, заговорило нечто, явившееся из темных ущелий.

Затем он поменял хват на Друге Воронов, взял его двумя руками и нанес быстрый косой удар по животу Искона Каада. Кириатская сталь прошла сквозь кольчугу, словно ее и не было, оставив длинную поперечную рану на брюхе Каада. Павший завопил, и на другом конце атриума его отец ответил жутким эхом. Рингил вытащил Друга Воронов из раны, рассеянно наблюдая, как та заполняется кровью. Искон Каад кричал и плакал, пытаясь не дать ей разверзнуться, но усилия были безнадежны. Рингил встряхнулся, словно вспомнив о какой-то задаче, которая вылетела у него из головы, и направился к Мурмину Кааду.

– Протяни руки, – мягко сказал он советнику.

Сквозь его слова просачивался змеиный шепот икинри’ска, и заклинание мгновенно вытянуло руки Каада вперед и удержало их, как будто подвешенные на невидимых марионеточных нитях. Сквозь сомкнутые губы советника тонкой струйкой полилась мольба; он тряс головой в бесконечном отрицании, только вот – непонятно чего. Рингил взмахнул Другом Воронов, нанес удар. Он отрубил обе руки где-то между локтем и запястьем. Хлынула кровь, советник завопил, продолжая держать обрубки перед собой словно парализованный. Рингил жестом убрал глиф, и Каад рухнул на бок, конвульсивно вздрагивая.

Сквозь открытую крышу их неустанно поливал дождь. Рингил вытер лицо.

– Кто-нибудь перетяните ему раны жгутами. Я не хочу, чтобы он умер прямо сейчас.

Молодой морпех поспешил подчиниться, наверное, радуясь возможности избавиться от более общего задания «позаботиться» о раненых врагах. Он отрезал полосы от плаща искалеченного советника, а потом крепко перевязал ими обрубки Каада ниже локтей. Кровь теперь не хлестала, а сочилась. Рингил кивком велел имперцу вновь заняться отправкой егерей на тот свет. Сам присел рядом с Каадом, схватил его за расшитый лацкан и притянул к себе.

– Тебя послали не для того, чтобы остановить меня. Финдрич не настолько глуп. Ты должен был всего лишь задержать меня.

Каад извивался на полу, слабо пытаясь освободиться. Из его рта текли невнятные слова. Рингилу пришлось наклониться поближе, чтобы расслышать.

– Мой… сын…

Гил мрачно посмотрел туда, где в центре атриума лежал Искон Каад, из раны на животе которого густо сочилась кровь. Дождь, падавший сквозь крышу, плескался вокруг него, смешиваясь с кровью, разжижая ее, увлекая прочь через отверстия в ячеистом полу. Младший Каад плакал, слегка покачиваясь из стороны в сторону и осторожно обхватив себя руками за живот.

– Твой сын умирает, Каад. Я убил его. Но это займет какое-то время. Вот что я тебе скажу – почему бы тебе не подползти к нему и не попытаться обнять, чтобы утешить.

Он похлопал советника по плечу и встал. Сделал движение, чтобы отвернуться, потом остановился.

– О, ну конечно. Ты ведь теперь не можешь этого сделать, правда?

Потом он отвернулся по-настоящему. Не обращая внимания на сдавленный вой, исходивший от Мурмина Каада, подобрал и вытер кинжал, а в это время имперцы вокруг него перерезали горло последним искалеченным егерям.