Темные воды

Майка не знала и о том, что в храме в Иерусалиме на Пасху, огонь вспыхивает сам по себе и что происходит это только в присутствии православных священников. И когда однажды их не пустили в храм, огонь загорелся снаружи – там, где они стояли. Сашка рассказывала, как первосвященник проходит в маленькую часовенку внутри большого храма, как перед этим его обыскивают, чтобы не было с собой спичек, зажигалки и прочих подобных вещей, как он молится в одиночестве в этой часовне. А храм полон людей, толпы стоят и снаружи, все ждут святого мгновения, никто не знает, когда загорится огонь, и загорится ли, а потом, по стенам начинают пробегать всполохи, и вот наконец внутри той часовенки вспыхивает пламя. Священник подает наружу пучок горящих свечей, люди поджигают свои свечи от них, этим огнем умываются, он не жжет сначала. Потом сотни людей идут от храма с зажженными свечами в руках, святой огонь несут по домам, везут во все страны мира, где есть христиане. А если когда-то огонь не вспыхнет, то, значит, скоро наступит конец света. Девчата слушали недоверчиво, они думали, что только Олимпийский огонь возят из страны в страну.

Сашка рассказала и о чудодейственных Киевских лаврах – пещерах, в которых останки захороненных святых имеют лечебную силу, о мироточении икон, о стигматах, кровоточащих следах гвоздей, которыми прибивали Христа, появляющихся иногда на теле верующих.

56

На следующий день девчонки проспали полдня, простились друг с другом до следующего года, обменялись подарками с требованием вскрыть пакеты только после двенадцати. Сашка проводила Майку на вокзал, побродила по городу, замерзла и пошла домой.

В общежитии было тихо и пусто. Остались лишь те, кто совсем был на мели, не мог позволить себе поездку домой, да кто жил очень далеко и не успевал за выходные дни съездить на родину. Сашка оглядела свою комнату и принялась за уборку. Вымыла посуду до блеска, протерла все, что только можно было, выдраила пол, простирнула вещи. На столе в вазочке поставила еловые ветки, под ними разложила полученные подарочки. Осталось только одно – вымыть себя. Сашка пошла в ванную.

Удивительно, весь семестр ей постоянно не хватало времени, а сейчас и делать было уже нечего, но день все не кончался. Можно поехать на Красную площадь, но туда в праздники люди идут целыми компаниями, бродить в толпе одной – это грустно… Сидеть и ждать двенадцати? Лучше уж завалиться в постель и проспать до следующего года… А завтра, на свежую голову, она с утра будет готовиться к экзамену.

Стоя уже в пижаме, Сашка огляделась: ну просто идеально чисто! Никогда так не было! Что-то лампочка неяркая, перегорает? Углы не освещались, словно комната меньше стала. Сашка протянула руку к выключателю и вдруг увидела: на ее кровати кто-то лежит. Одеяло чуть пошевелилось, его край медленно сползал. Девушка тихонько подошла к кровати и осторожно потянула одеяло: Лидия лежала и молча улыбалась. Впервые в жизни Сашка видела такую жуткую, зловещую улыбку. Она вскрикнула, морок рассеялся: в комнате никого не было, встряхнула одеяло, постель пуста. Девушка легла и тогда только почувствовала, что ее пижамные штанишки немного мокрые – ну и ну, она описалась…

Сашка лежала и наблюдала, как комната становилась все меньше и меньше. Лампочка светила слабее, слабее, потом темнота – перегорела. Сейчас все решится, поняла она, бабка с ней разделается. Потому-то она так долго не появлялась, силы копила… Сашка замерла в напряжении, ее «стаканчик» показался на этот раз совсем хрупким. И на помощь некого позвать, тут никто и не поможет… Далеко-далеко вспыхнула свечка…

Лидия не торопилась. Она ощутила Сашкин ужас, и это согрело ей душу, придало сил. Сейчас она прекрасно чувствовала внучку, у них наладился прямой контакт. («Все же кровь одна», – мелькнула вдруг мысль). Зажгла свечу, разложила перед собой фотографии с выпускного вечера Ванечки. Самые любимые воспоминания. Залитый жарким июньским солнцем школьный двор, шеренга нарядных выпускников, напротив толпа родителей. Она и Сергей стоят в этой толпе. Директор называет имена, выпускники по очереди подходят к столу, покрытому красной скатертью, получают аттестат и гвоздику, директор жмет руку… Вот из строя вышел ее сын, высокий, плечистый, в нарядном, отлично сидящем костюме. Лидия слышит за спиной шепот: «Какой красавчик!», потом кто-то шикает: «Тише, вон его мать!» А Лидия все отмечает: и шепот, и завистливые взгляды, ей становится так радостно…