Темные воды Тибра

Всадники не обращали внимания на пыль, их вниманием овладел открывшийся вид. Слева направо, или справа налево, как кому будет угодно, шла бледно-серая, ровная, равномерно испещренная в верхней части черными точками стена. Вид ее резко контрастировал с привычными здешними видами, лишенными прямых линий: каменистые взгорья, виноградники, оливковые рощи, дубравы.

– Длинные стены, – сказал Луций Лициний Мурена, чей конь стоял рядом с конем Луция Корнелия Суллы, отстав всего на полшага.

– Длинные, – ответил тот.

– Пирей там, – добавил Мурена, показав рукой вправо, в сторону невидимого отсюда моря.

Обо всем, что было связано с проблемой этих стен, они уже поговорили, и не один раз. Да, пока сохраняется связь Афин с пирейским портом, всерьез рассчитывать на то, что осада увенчается успехом, нельзя. Флот Митридата властвует в Эгейском море, продукты и подкрепления подвозятся непрерывно и в необходимом количестве. А после того как в город прибыл Архелай с большими подкреплениями, понтийцы совсем обнаглели. Они даже начали совершать вылазки за пределы городских стен. Гарнизон Афин уже раза в полтора превосходит размеры осаждающей армии, и только панический страх, который испытывают понтийцы и их союзники перед римским оружием, удерживает их от сражения на открытой местности.

Среди римских офицеров крепла уверенность, что прибывшие с Архелаем войска это далеко не последние силы, которые Митридат может бросить сюда, и чем дальше, тем невыгодней будет становиться для римлян соотношение сил. Римлянам ждать подкреплений, судя по всему, неоткуда.

– Впереди зима… – начал осторожно Мурена.

– Да, Луций, впереди зима. Но заметь, и позади тоже была зима. Так устроена наша жизнь? Одна зима позади, другая впереди, а посередине война.

– Я не предлагаю снять осаду, я просто подумал о зимних квартирах, старые легионы семь месяцев в боях.

Сулла понимал, что его легат говорит все правильно. Войскам нужен отдых. Да, его легионеры выкованы из железа, но и железо устает.

Мурена повернулся в седле и указал налево.

– Вон там Элевсин, места удобнее не найти. Когорта Марка Котты уже заняла город, я приказал опечатать зернохранилища.

– Сколько миль?

– Не более тридцати миль. Если мы отведем туда хотя бы половину и укрепим лагерь здесь под стенами, мы сможем спокойно дождаться весны, ничем не рискуя. В укрепленном лагере не страшна никакая вылазка.

– Если мы отведем туда хотя бы половину армии, то военные действия прекратятся.

Мурена кивнул, ну да, он об этом и вел речь. К весне положение дел может измениться, Гай Сентий, пропретор Македонии, наконец разберется с фракийцами, должны поступить подкрепления из Рима, со дня на день вся армия ждала вестей из метрополии на этот счет.

– А я не хочу, чтобы они прекращались, – сказал Сулла.

Легат снова кивнул, но это не означало, что он понимает, о чем его начальник ведет речь.

– Начинай готовить людей к штурму.

– К штурму?

– Ты не ослышался.

Стоявший по другую сторону от Суллы Луций Лициний Лукулл подал голос.

– Понтийцев там так много на стенах, они там и живут по всей длине вплоть до порта. У нас нет возможности поймать их врасплох. Я разговаривал с офицерами… Куда бы мы ни пристроили свои осадные лестницы, там уже куча народа с шестами. Такое впечатление, что они никогда не спят. Были попытки зондирующего штурма, каждый раз множество народа с переломанными руками и ногами. А это хуже чем мертвецы. За мертвецом хотя бы не нужен уход.

– Лекарей не хватает, – мрачно подтвердил Мурена, – я послал разъезды по всей Аттике и Беотии, даже из Фив никто не прибыл, а ведь они обещали.

– Ученики Гиппократа не чтут Гиппократа, – тихо сказал Сулла.

Оба легата слегка наклонились и прищурились, стараясь разобрать, что говорит Сулла, следующую фразу он произнес громко:

– Раз у них есть шесты, будем строить осадные башни. Плотников у нас, надеюсь, хватает?

Легаты переглянулись.

– Начните с той рощи, – Сулла проткнул воздух резким однозначным жестом и посмотрел сначала на одного своего легата, потом на другого.

– В чем дело?

Лукулл смущенно потупился, Мурена пояснил.

– Это не просто роща…

– Я знаю. Это не просто роща. Там Платон любил прогуливаться со своими учениками. Теперь там будут прогуливаться твои плотники с топорами и пилами. И на прогулку они выйдут уже сегодня.

Мурена поднял брови, он знал, что возражать Луцию Корнелию Сулле бесполезно, а иногда и вообще опасно, поэтому выбрал непрямую форму выражения своей мысли.

– Не думаю, что греки станут сопротивляться менее яростно, когда узнают, что почитаемая ими роща…

– Пусть узнают поскорее. Начинайте строить мастерские. В Элевсине и в Мегаре у нас должно быть не менее шести осадных башен. Посмотрим, как поведет себя Аристион, когда увидит эти чудища у своих стен.