Темные времена (СИ)

– Все, что рассказывали вам ваши наставники – пустой треп и вранье, – припечатал Хес, и послушник расстроенно сгорбился и начал что-то чертить на земле пальцем.

– Семеро, те, кого вы называете своими Богами, ими не являются, – мальчишка услышал, как недоверчиво охнул Ролло, и вскинул изумленные глаза на Хеса. – И не смотрите на меня так, словно я богохульствую – против фактов не попрешь. Они столь же смертны, как и все люди, но обладают силой, обычному человеку неподвластной. Семеро – хранители этого мира, и поддерживают они не равновесие света и тьмы, – он посмотрел на открывшего было рот Исэйаса, – а границу между нашей реальностью и пустотой, что царит за ее пределами. Но один из наблюдателей – так их называют, – слишком много на себя взял, пытаясь перекроить этот мир согласно своим желаниям. Большая сила всегда подразумевает большую ответственность, но в этот раз вновь избранные уже многие сотни лет назад Семеро не справились, поддались иллюзорному могуществу и ощущению полноты власти над миром.

– Иллюзорному, как же, – буркнул Ролло. – Ты погляди, что натворили.

– Именно так, – косо глянул на него Хес. – Их самоуверенность привела к тому, что сейчас здесь гибнет все, что было некогда создано.

– А кто становится наблюдателем? – жадно подался вперед Исэйас.

– Только люди, – скривился охотник. – По каким иным достоинствам – мне неизвестно, но обязательным условием является принадлежность нового хранителя к человеческому роду. По мне, так это заранее обрекает наблюдателя на провал.

– Это еще почему? – обиделся уязвленный до глубины души послушник.

– Потому что ваш разум всегда мечется в сомнениях, – к изумлению Исэйаса, он услышал в голосе Хеса затаенную грусть. – Да и подвержены вы жажде власти куда больше, чем те же фейри.

Исэйас вздохнул, вспомнив, как неожиданно и просто волшебный народ уступил ранее принадлежавшие им территории людям – отступил назад, предпочитая не вмешиваться в людские дела. Хоть и могли просто пронестись по землям и выжечь любую жизнь, отличную от них, и вряд ли даже наблюдатели, о которых рассказал Хес, смогли бы хоть что-то противопоставить столь грозной силе.

– Все, что ты только что рассказал, совершенно не объясняет, почему нам нужно пересекать Границу, – подал голос Ролло.

Баггейн сидел и мрачно сверлил друга взглядом – янтарные глаза были полны какой-то скрытой злости, беспокойства и неуверенности в самом себе. Исэйас растерянно посмотрел на Хеса.

Охотник мгновение помедлили, рассматривая Ролло, и послушнику показалось, что воздух между этими двумя ощутимо загустел: Хес был не только недоволен вопросом оборотня, но и явно злился.

Но напряжение минуло и сгинуло. Мужчина повернулся к мальчишке, серые глаза заметно потеплели – Исэйас почувствовал себя куда более уверенно, – и вновь возле одинокого костра, разгоняющего мрак, зазвучал низкий голос.

– Они переступили Границу, Владыка! – фейри влетел в зал и склонился в небрежном поклоне.

У них не принято пресмыкаться перед тем, кто сильнее и облечен властью; они восхищаются и, в отличие от людей, испытывают искреннюю любовь ко Владыке.

Князь Неблагого Двора был высок и гибок, а медные глаза могли быть мягче верескового меда и жестче янтарных алмазов. Тонкими пальцами он рассеянно перебирал лунный свет, серебрящийся вокруг сплетенного из ветвей трона.

Черноволосый фейри соскочил с подлокотника, на котором прежде удобно расположился, напоминая сытого и согретого лаской кота. И полные спокойствия серебряные глаза вспыхнули азартом, превращая его в стремительного хищника, настороженного и готового к охоте.

– Все-таки рискнули! – восхищенно прошептал он, склоняясь к ухмыльнувшемуся Владыке, и словно не замечал удивленного, но в то же время смущенного взгляда посланца. – А значит, нам не стоит заставлять гостей ждать!

Князь усмехнулся. Потянулся, как дикий зверь – сильный, уверенный в себе, – поймал в кулак прядь эбеновых волос своего фаворита и заставил его нагнуться к самому лицу.