Темные Знамения

Флэй тонко почувствовал: за словами укротителя стоит глубокая душевная рана. И дело даже не в погибших собаках. В то же время он признавал, что Нико дело говорит. Альдред и сам наталкивался на подобную мысль, но идти против человеческих изъянов и собственного естества непросто.

— Я в одночасье потерял всё, что имел, и теперь у меня осталась только задача всей жизни. Со временем я её выполню. Только бы повод подвернулся. Поэтому для меня ты — просто один из этапов на пути. Умрёшь ты или застанешь этот момент — дело десятое.

— А если ты умрёшь сам раньше? — огрызнулся Альдред.

Укротитель рассмеялся.

— Нет, я собираюсь жить вечно!

Ликвидатор насупился. Шутки Гаравольи он не оценил.

— Если серьёзно, убить меня не так просто. Я не дам. Землю жрать буду, но своего добьюсь. Уж мне ты можешь поверить. Свет и Тьма одобряют мой план, иначе давно остановили бы меня. Когда всё будет кончено, я даже согласен раствориться в Серости!

— Чокнутый! — заклеймил его Флэй, оторопев от наглости и беспринципности своего попутчика.

Тем не менее, Альдреду и впрямь было, чему поучиться у алхимика. Сам новичок попросту плыл по течению, не имея той самой «цели существования». За его хождениями по мукам в попытке подняться по карьерной лестнице не стояло ничего такого. Пока что. Флэй попросту ещё не уткнулся в свой угол.

— Сочту за комплимент, — легко парировал Нико и сообщил: — Обезболивающее, кстати, готово. Сюда бы ещё пару порошочков примешать, но и так сойдёт. Хоть что-то…

Едва он это сказал, новичок не просто почувствовал, а вспомнил о всех тех ушибах, что получил при падении. Альдред попросил псаря:

— Отсыпь и мне маленько. Боль унять.

— Да не вопрос, — бодро отозвался Никколо.

Алхимик зачерпнул из кулька комок кашицы.

— На, пожуй.

Ликвидатор принял кусочек. Понюхал. Пахло терпко, напоминая отдалённо корень имбиря. Он закинул комок в рот и принялся разжёвывать. От горечи язык сложился гармошкой. Альдред чуть было не поперхнулся и намеревался было выплюнуть.

— Эй! Ты что, не смей, — запротестовал Гараволья. — Жуй давай, долго жуй. Скоро привыкнешь. Час подержишь — и выплюнешь. Зато боль как рукой снимет.

Флэй вздохнул и покорно продолжил растирать зубами кашицу. Одно хорошо: после этой смеси дыхание будет свежее, а не как из выгребной ямы.

— Вот так! — подбадривал его Нико. — Ещё спасибо скажешь.

— Что бы я без тебя делал… — пробубнил ликвидатор, чавкая.

— Умер бы от сепсиса, — сказал тот, как есть.

— Солнце ещё высоко, — напоминал ликвидатор. — А до отлива ещё далеко. Что будем делать всё это время?

— Что ж, вариантов у нас великое множество, — обнадёживал Гараволья, скрестив на груди руки. — На месте оставаться точно не стоит.

Он попросил вернуть ему бурдюк с водой, и Альдред отдал его. Нико потряс его, осознав, что жидкости осталось где-то на уровне дна. Алхимик возмутился:

— Полный же был! Как ты умудрился всё выдуть?

— Хотел пить, — стушевался новобранец.

Укротитель вздохнул.

— Добавил ты нам задачку. В общем, так. Воду из озера брать не будем. Отойдём на берег и зачерпнём морской воды…

— Морской воды? — оторопел Флэй.

— Ты только что её пил, — заявил Нико невозмутимо. — Если ты не заметил, в бурдюк просунут корень иглариса. Он впитывает в себя всю соль и тем самым опресняет воду. И ты этого даже не заметил! — Он закинул голову вверх, смеясь. — Алхимия — это наука! Наука — это сила! Сила — это я.

«И-и-и… пальма первенства среди всезнаек… переходит… Никколо Гараволье!» — разыграл в своей голове Альдред.

— Ловко ты это придумал, — признавал он, как вдруг осёкся. — Но разве в морской воде не плавает всякая дрянь?

— Ты себе представляешь концентрацию солей в море? Думаешь, миазмы, или на что ты там пеняешь, способны достать тебя в такой неблагоприятной среде? Я в этом сильно сомневаюсь.

— Ладно. Тебе виднее.

— Кроме того, наши запасы пищи на исходе. У меня осталось немного копченого мяса пекари с охоты Пепе и Рокки. Оставим это до тех пор, пока не найдём что-нибудь съестное. Желательно что-то такое, что избавит нас от разжигания костров. Это лишнее. Не хочу, чтоб враги нахлынули в самый неподходящий момент.

Жуя обезболивающее, новичок размышлял.

— Озорио где-то раздобыл ананасы. Чем не вариант? К тому же, обезьяны едят фрукты — и не только. Возможно, здесь растёт что-то такое. Но… я в дарах тропиков не смыслю от слова «совсем». Ананасы знаю, кокосы… что там ещё?

— Для начала неплохо, — одобрял Нико. — Я видел кокосовые пальмы. Возможно, и на ананасы наткнёмся. У меня есть место в рюкзаке, чтоб всё это нести. Пусть Рокки с Пепе отдохнут. Если найдём надёжное убежище, как вернёмся с пролива, разожжём костёр, и я отправлю собак за крупной добычей. Нет ничего лучше мяса…

— Идёт, — не стал спорить Альдред. — А что насчёт «Гидры»? Я думаю, стоит поискать наших. Думаю, они тоже нас ищут. То и дело над островом разносится шум битвы. Значит, они по-прежнему живы. Хоть сколько-нибудь. Одно я знаю точно. Если ещё хоть пару дней придётся скакать по джунглям дикарём, я просто сойду с ума.