Тёмные Звёзды: Дары грома (СИ)

Точно – позади девчонок возникли, загалдели, заметались люди экипажа. Пока Юнкер отступил мер на шесть, в их руках уже появились карабины; девчонок неделикатно сграбастали и отпихали в тыл, а Хайта оттащила пату, пока бедную не запинали и не угостили прикладом. Вперёд вырвался – как успел со своим ревматизмом? – разъярённый, немного встрёпанный Карамо.

– Ты?! – воззрился он на сына с изумлением и гневом. – Что тебе нужно?!

– Отойдите все назад. Назад, я сказал!.. или я за себя не отвечаю! – Кожу на виске Лариты придавило дуло револьвера. – Не бойся. Никогда, – провещал он только для неё. Она со стоном, умоляюще уставилась на кавалера полными слёз глазами: «Кранты, теперь уж точно не помирятся!»

– Дайте мне уйти, тогда я её отпущу, – твёрдо проговорил Юнкер.

Карамо поднял ладонь, обращаясь к матросам, унтерам и кондукторам:

– Спокойно! Пусть идёт. Опустить оружие. Отступить на пять шагов…

Сердито бурча, экипажные повиновались. Всем – даже Ларе, – было ясно как божий гром, что идти чужому некуда. Дирижабль в воздухе, внизу пятьсот мер пустоты и необъятное море. Как бы он ни пробрался сюда, обратной дороги нет.

Разжав объятия, Юнкер кинулся по коридору, на бегу стволом разбивая лампы. Пока оцепеневшая Лара стояла на пути погони, он успел удалиться, потом её оттолкнули с дороги, и она оказалась в других объятиях, о которых, может быть, тоже втайне грезила – в руках Карамо:

– Вы целы? всё в порядке? бедная моя, вы совсем бледны…

– Я… ничего, я… – лепетала Ларита, следя за Ларионом.

– Вам надо прилечь. Откуда он здесь появился?

– Я не… – Лара поняла, что пора лгать, пока не записали в сообщники. – Отошла на галерею, посмотреть, и тут он… из каюты как выскочит…

– Из… – Карамо порывисто оглянулся, – …моей?

– Ага…

– Взять живьём! – закричал кавалер, бросаясь к каюте. – Позаботьтесь о барышне!

Заявление барышни «Я всех боюсь, никто не подходите, охраняйте меня!» сработало как приказ. Кондуктор с оружием встал у двери, Лара сжалась в пустой каютке, сдавив виски пальцами и наблюдая – кто и где находится. Пока волнение ей позволяло видеть через стены – лишь бы это не угасло! – она могла руководить Ларионом.

Милым, злосчастным Ларионом!

– Они заходят к тебе сзади, по шахте.

– Спасибо, Ласточка… как ты это делаешь?

– Не спрашивай. Дурак. Ты пропал, понимаешь? Карамо приказал схватить тебя.

– Я им не достанусь.

– Может, лучше сдаться?..

– Ни за что!

– А куда ты денешься?

– Не знаю, – выдохнул он обречённо.

Через эфир до Лары донеслись выстрелы. О, если б зажмуриться, не видеть!.. Но зрение показывало ей, как пороховые газы пламенем вырываются из дула, как пригибаются матросы, прячась от пуль Юнкера.

– Дурак! дурак! Ларион, вернись, пожалуйста, не лазь туда!.. там, наверху, картечница стоит!..

Он выбрался через дверь стыковочного узла и теперь лез снаружи по тканевой оболочке «Морского Быка», как паучок, цепляясь руками за тросы носового усиления. На скорости ветер сдул с него щегольскую шляпу, волосы развевались, прижатые лишь медиа-обручем. Над ним – только небо, под ним – лишь серебристая тонкая кожа «Быка», а внизу – гудящая пустота бездны.

– Если успеешь взобраться на хребет… в оболочке есть большая шахта, закрыта мембраной – там стоит летучая лодка. Такой дирижаблик, вроде поплавка.

– Ласточка, я тебе благодарен всем сердцем, но… они уже в пулемётном гнезде. Знаешь, я… я никогда не встречал такую девушку, как ты.

– Заткнись! – Лара поняла, что вот-вот разревёться.

– Ты добрая как ангел. Я буду помнить тебя – на громовом небе, в тёмном царстве, – куда попаду… Не хочу, чтобы ключ достался моему отцу. Лучше бы я отдал его тебе. Чёрт, не знаю, что мне делать!.. Жаль, что не дослушал колыбельную – её пела мать… Я помню, как во сне…

– Вернись, Ларион! вернись!..

– Незачем. У меня никого нет.

– Я! Есть я! Я тебя…

Она не успела договорить, когда в эфир лучом вторгся чужой голос, строгий и властный, идущий издалека с севера:

– Прыгай.