Тёмные Звёзды: Дары грома (СИ)

Обходя и горлопанов, и городовых, Удавчик смекал, что завтра убраться из города – самое вовремя. Вдруг беспорядки начнутся? подтянут полевых жандармов, на вокзалах будет давка и смятение, отменят поезда…

Пора надеть обруч под шляпу и молча послушать, о чём говорят столичные вещатели. Отсюда передают медиумы министерства иностранных дел, батальона 22, чужеземные шпионы – да мало ли кто! Главное, от вещунов можно узнать новости раньше, чем из газет – если окажешься на пути тонкого луча связи.

Вкруговую лишь юнцы вещают – в упоении своим даром, без ума от восхищения и страха, – пока их не запеленгует граф Бертон или инквизиция. Кто не попался, постепенно совершенствуется, учится сужать луч слуха-голоса до толщины ладони – сперва это плоскость, словно свет солнца, пробившийся в щель между шторами, потом звуковая рапира. Легче всего поймать звенящий луч на уровне головы идущего человека – в трёх аршинах от земли, – но вещуны хитры, они говорят с этажей, с чердаков, они чуют стороны света и держат прицел на собеседника.

Но, так или иначе, когда в городе пара сотен вещунов, сбои лучей и широковещание неизбежны. Ты идёшь как через сеть пересекающихся паутин, нет-нет да заденешь нить.

– На Пешке спокойно, – докладывал парнишка в батальон. – Народ гудит, конечно, но большого возмущения не слышно. Вылез было агитатор, начал разжигать против властей, но его приказчики помяли и городовому сдали. В кукольном театре зазывала новую потеху обещает – вечером будет пьеса «Бабарика и хлебный куль».

– Сошла с конки в Междуречье, у храма Дум-Коваля, – это голос молодой девицы.– Купила фиалок…

– Стрекоза, дело говори, – осёк мужской голос из дежурного поста. – Походи, где толпятся, слушай, примечай.

«Молодняк на тренировке! – Тикен самодовольно ухмылялся. – Но уже умеют говорить сквозь зубы. Выпускники из Гестеля, как пить дать, а теперь на побегушках в батальоне Купола…»

– Вижу тут рукописный плакат, – вскоре сообщила Стрекоза. – Кто-то вклеил между декретом канцелярии и патриаршим объявлением. Оттиснуто грязно и грубо, как на желатиновом гектографе. Это от анархистов… Зовут в неосвоенные земли, чтоб жить по своей воле, без начальства, и налогов не платить. Человек десять читают.

«Не по мне, – мысленно отмахнулся Удавчик. – В степь, в глушь, где ни водопровода, ничего… Фу! пасти коров… Разве что священником».

– …прохождение луча на запад ограничено Гурской провинцией, дальше Гагена передача невозможна…

«С чего это? магнитная буря, что ли?..»

– …семь-два-ноль-ноль-пять, четыре-один-два-шесть…

«О, кто-то шифром сыплет. Не иначе как из старой резиденции – значит, передают срочную диппочту. И куда же? – сверился Удавчик по воображаемой картушке. – На восток, в сторону Эстеи. С паролем для промежуточной станции… Это дела государевы, вникать не стоит – голова дороже».

– …точка вещания – Вторая Сенная улица, дом Соломана, примерно пятый этаж. По голосу – мальчишка. Проверить, брать ночью.

Сверившись – сигнал идёт в Дом Серпа, контору инквизиторов, а из указанной точки во все стороны болтает мальчуган, приложив ко лбу что-то вроде мамкиной сковороды, – Удавчик сокрушённо вздохнул.

«Ну, свистну я ему – беги без оглядки. Куда бежать? в беспризорных – пропадёт, или полиция изловит… скорее сам вернётся, когда изголодается. Там-то его «серпы» и ждут. И марш в покаянный дом… или куда их «серпы» девают? В Гестеле лучше – сыт, одет, пристроен, и какое-никакое будущее».

Шагая, он просчитывал в уме – вот, пара «серпов» в штатском надевают котелки, застёгивают сюртуки, берут трости, выходят на улицу… до Второй Сенной от дома инквизиторов – час без трети на конке, на извозчике быстрее.

Между тем Стрекоза и парнишка в Пешке отклонились от линии связи с батальоном и нащупали друг дружку в эфире:

– Я здесь погуляю ещё и поеду за реку, к Этерготу.

– Может, встретимся? – с намёком спросил малый.

– Зачем? – вроде как не поняла она.

– Ну… так. Пройдёмся. Угощу пирожным…

– Отследят, – проныла Стрекоза тоскливо.