Темный ангел одиночества

– Когда я пришел к Николаю, тебя уже не было. Он сказал, что ты уехала. Он все отрицал, а потом сказал, что камень у тебя. К сожалению, я не мог заняться поисками раньше, занят был… – Он хмыкнул.

– У меня? – закричала Нина. – Я понятия не имела про камень! Это неправда!

Шеремет испытующе рассматривал ее.

– Николай был очень убедителен. А потом, бывают ситуации, когда не лгут… – Он улыбнулся, и Нина содрогнулась от страшной догадки. – У меня есть твоя фотография. – Он достал из бумажника знакомую цветную фотографию. – Вот! Всегда со мной. – Он сверлил ее взглядом. – Узнаешь?

Нина мельком взглянула на фотографию, перевела недоумевающий взгляд на Шеремета.

– Вот! – Он постучал пальцем по фотографии. – Узнаешь?

Нина продолжала с недоумением смотреть на него.

– Что это? – спросил он. – У тебя в руках.

– Это? – Она все еще не понимала. – Игрушка. Клоун.

– Она все еще у тебя?

Нина кивнула.

– Принеси!

Он пошел за ней в гостиную. Наблюдал, как она дрожащими руками открыла стеклянную дверцу серванта и достала красную фигурку клоуна. Протянула ему. Не сводя с нее пристального взгляда, он взял игрушку. Потряс, держа около уха. Подергал черный пьедестал, с силой нажал, пытаясь открутить. Ударил о стол, разнял на две части, вытряхнул на ладонь из полой верхней крохотный черный замшевый мешочек, затянутый кожаным шнурком. Нетерпеливо дернул за шнурок и вытряхнул на ладонь крупный синий камень. Нина как завороженная смотрела на находку.

– Неужели не знала? – опомнился первым Шеремет, переводя взгляд с камня на нее.

Она мотнула головой.

– Полтора миллиона зеленых в какой-то паршивой игрушке! – Он шагнул к ней. Затрещала под его ногами сломанная игрушка, и Нина вздрогнула. – Не соврал Николай. А я сомневался. И все эти годы камешек спокойно лежал себе в клоуне, а ты ни сном ни духом! Николай сказал, что ты оставила свое барахло и почти все деньги… Все оставила, а эту паршивую игрушку увезла? Что, дорога как память? Любимый человек подарил?

– Нет. Мама подарила… я еще маленькой была.

Наступила тишина. Нина смотрела в стол. Шеремет рассматривал ее со странным выражением.

– Собирайся! – сказал он внезапно. – Поедешь со мной.

– Куда? – Она испугалась.

– Далеко. Ты приносишь мне счастье. Женщина, которая владеет миллионным состоянием и не подозревает об этом! Это… из области фантастики. Я был уверен, что ты знала о камне, потому и сбежала. Я в тебе не ошибся, ты другая, ты… необыкновенная. Еще и бессребреница.

Он подошел к ней, попытался обнять. Нина закричала и отпрянула. Он рассмеялся.

– Моя недотрога!

Нина схватила нож. Он продолжал смеяться, притягивая ее к себе. Осторожно взял у нее нож, швырнул в угол кухни. Она уперлась ладонями ему в грудь.

– Ну-ну… – бормотал он, и казалось, что он уговаривает испуганное животное. – Зачем же так… если бы ты знала, как я тебя искал! – Он впился в ее рот жадными губами, притиснул к себе. И вдруг вскрикнул: – Дрянь! Кусаться? – Размахнулся и ударил ее по лицу. Нина закричала. Он ударил еще раз и еще. Она замолчала, закрыла лицо руками и сползла на пол.

– Умойся и возьми самое необходимое! – приказал он. – Мы уходим. Вставай!

Голос его был негромок и страшен. Переход от добродушия к агрессии был мгновенным. Он рывком поднял ее с пола, поставил на ноги.

– Десять минут. – Он взял замшевый мешочек, затянул шнурок, сунул в карман. – Не забудь документы.

– Где Паша? – спросила она, заглядывая ему в лицо. – Что вы с ним сделали?

– А где же это наш Паша? – издевательски повторил он. – Образцовый муж Паша! Он жив, если ты это имеешь в виду. Но если его не найдут… скажем, в течение часа, я не поручусь… – Он хмыкнул.

– Пожалуйста! – отчаянно закричала Нина, падая перед ним на колени. – У нас есть деньги, я отдам! Пожалуйста! Где он?

– Только без театра! Встань! Женщина не должна стоять на коленях, поняла? Не разочаровывай меня. Он жив, я же сказал. Когда мы выедем из вашего паршивого городишки, позвонишь… любому из своих знакомых и скажешь, где он – пусть заберут. И попрощаешься заодно. Сюда ты больше не вернешься. Я жду. На твоем месте я бы поторопился.

Нина с застывшим лицом, двигаясь как автомат, потянула на себя ящик серванта, достала паспорт, какие-то бумажки.

Шеремет с дивана наблюдал за ней, улыбаясь. Рука его была в кармане пиджака, и он все время нащупывал замшевый мешочек с сапфиром. Он чувствовал себя победителем. Он сорвал куш. Внутреннее чутье его не подвело. Он выиграл и женщину, и камень. Завтра, самое позднее послезавтра, они будут далеко за пределами этой страны. В его домике в горах, из окна которого видны заснеженные вершины, а воздух чист, как хрусталь. Только они вдвоем. Он представил себе снег на далеких вершинах, сизые ели в глубоких ущельях, веранду, залитую солнцем, на которой привык пить кофе по утрам – она будет приносить ему кофе, – и рассмеялся.

Вдруг он почувствовал странную нараставшую тяжесть в затылке и попытался встать…