Темный Берег

- Ни то, ни другое, мой повелитель. - Тилия встала и обошла стол, подходя к нему. - Я убедила леди Вон сделать так, чтобы все ведьмы Ирта вспомнили древнее почитание Матери Жизни, Той, Кто Порождает Все. Не приходится сомневаться, как мы сегодня видели, что многие страдания необходимо вынести ради Властелина Тьмы.

- И при чем тут Богиня?

- Она учит нас смирению, мой повелитель. - Тилия подошла ближе, говоря с покорной искренностью. - Как все люди Ирта смирятся перед вами, так и она учит нас принимать все, что дает Ирт, доброе и злое. Это и есть значение знаменитой цитаты из Висельных Свитков: "Богиня дает. Жизнь отнимает".

- Точно сказано. - Он отвернулся. - Ромат!

Бородавчатый полугном снова натянул на себя кожу из света и стоял, высокий и красивый, среди одетых арлекинами мастеров Чарма. Он немедленно отошел от красочной группы и подошел к Врэту, склонив голову.

- Мой повелитель, искатели сейчас уже делают.

- Подойди, - сказал Врэт, выступая из своей брони. - Хочу поговорить с тобой откровенно.

Тилия шагнула прочь, но Врэт жестом вернул ее.

- Идем, Тилия, - холодно улыбнулся он. - Ты мне дороже всего. Мне бы хотелось, чтобы ты это видела.

Они прошли через широкий зал в мраморный альков, выложенный узором из чередующихся горгулий и херувимов. Тилия встала возле крылатого пилястра, вырезанного в виде каменного ангела, и смотрела, как Врэт и Ромат подошли к высокому завешенному окну, испускавшему морозный свет.

- Смерть стольких моих змеедемонов ослабила меня, - признался Врэт и повернул Ромата к себе лицом.

- Воспользуйтесь Дорзеном для отдыха, мой повелитель, - предложил Ромат с щедрой улыбкой.

- О, я воспользуюсь чем захочу, - заверил его Врэт. Губы Ромата нервно задрожали.

- Вы недовольны мной, мой повелитель?

- Доволен, недоволен. - Длинные ноздри Врэта раздулись. - Какая разница для сумасшедшего?

Ромат задрожал и даже не сделал попытки скрыть свой страх.

- Мой повелитель, я никогда не говорил, что я хоть на миг в это поверил, никогда! Это говорили призраки!

- Да, призраки. - Врэт выпятил нижнюю губу, и близко посаженные глазки забегали, рассматривая красивое лицо Ромата. - И они правы. Но я тебе это говорил, и ты знаешь, что это правда.

- Вы много перестрадали на Темном Берегу.

- О да. - Линии бровей Врэта приподнялись. - А вот тебя там не было.

- Но я теперь здесь, чтобы служить вам, мой повелитель, - ответил Ромат дрожащим от страха голосом.

- И ты мне теперь нужен. - Бегающий взгляд Врэта стал тяжел, на висках выступила испарина.

- Вам больно, - заметил Ромат.

Врэт ничего не сказал. Глаза его смотрели из-под нахмуренных бровей, закаменелые в ужасной значительности. В каждой из капелек испарины на переносице ухмылялся крошечный отполированный череп.

- Вы снова хотите меня убить! - захныкал Ромат.

- Нет, Ромат. - Врэт говорил спокойно, хотя на шее и на висках у него бился пульс. - Я не хочу брать твою жизнь.

Дрожащими руками он расстегнул желтую кольчугу и отодвинул пурпурную тунику, обнажив бледный костлявый торс.

Ромат заскулил, увидев пульсирующую плоть между ребрами Врэта.

Врэт застонал сквозь стиснутые зубы:

- Я хочу взять твою душу!

Грудина его вздыбилась и кожа разошлась, брызнув кровью.

Ромат взвизгнул и бросился бежать. Но Врэт схватил его за плечи железной хваткой, и красивое лицо Ромата стало Уродливым от ужаса.

С мокрым рвущимся звуком грудь Врэта раскрылась, обнажив плетение сосудов. Ребра разошлись, как пальцы скелета, разжимающие кулак, и из кровавого нутра выставила лаковую головку адская кукла, оскалив клацающие зубы.

Ромат истерически взвыл. Скрюченные ручки рванули его шитый золотом комбинезон, и злобное лицо куклы вцепилось зубами в обнаженную плоть.

Тилия отшатнулась. Гремлин! Такие чудовища существуют на холодных мирах далеко в Бездне, и она слышала о них и их бешеной кровожадности - но зрелище вызвало у нее отвращение. За дикими криками Ромата, полными ужаса и боли, она слышала хруст костей в челюстях. Она хотела убежать, но ноги не слушались, подкашивались. Тилия осела на пол, прижимая руку ко рту, будто пытаясь вырвать из горла застрявший беззвучный вопль.

Зажатый стальной хваткой Врэта, Ромат извивался, его вой захлебывался кровью, переходил в бульканье. Голова бессильно свесилась набок, но глаза остались открытыми, полными сознания и боли.

Угловатый череп дьявола исчез в груди Ромата, сотрясая его тело, вгрызаясь в спинной мозг. Кожа из света замерцала, тело гнома замелькало, появляясь и исчезая, потом иллюзия пропала полностью, и осталось только карликовое тело Ромата, дергающееся в руках Врэта.

Боль прекратилась, хотя чавкающие звуки продолжались. Полные ужаса глаза Ромата потускнели, в их черных зеркалах отразилось лицо Врэта, вдруг принявшее скорбное выражение.

Происходило что-то исключительное. Ромат почувствовал, что не умирает, а живет сильнее. Бес, зарывшийся в тело его мозга, не убивал его. Он каким-то образом справился с его жизненной силой. Его пронизал поток энергии, и Ромат запульсировал вместе с ним.