Темный Берег

- Нет, мой друг. - Бульдог провел звездой по челюстям черепа второго замка. - Те наговорные камешки купят нам удобную жизнь на той стороне. А наш пропуск на проход через Каф - вот в этом сундуке.

Он открыл сундук. Там лежали две тупоносые винтовки с хромированными стволами, покрытыми цветами побежалости от жара, завернутые в металлические змеиные кожи. С черного металла корпусов и полосатого дерева прикладов были аккуратно резцом и абразивом стерты военные эмблемы. Золотистые патроны, заполнявшие сундук, тоже были подвергнуты этой операции.

- Чармострельные ружья, - хладнокровно удивился Котяра. - Дозволены только пэрам. Где ты их раздобыл?

- Где мы вообще все добываем? - ответил Бульдог с хитрой улыбкой.

- Если мы встретим в Кафе или где-нибудь войска короны и они нас с этим поймают, расстрел нам обеспечен. Оружие во владении подданных тягчайшее преступление.

- Подданных? - саркастически повторил Бульдог. - Чтобы быть подданными, дорогой коллега, нужно иметь государство. А сейчас я вижу единственное государство - хаос. Царит Властелин Тьмы. Ты что думаешь, что ее светлость леди Альта и этот ее альфонс Хазар еще правят? А я уверен, что змеедемоны их обслужат, если еще не обслужили, не хуже, чем Крабошляпа и Сто Колес.

Большой вор бросил Котяре винтовку. Тот поймал ее и стал с любопытством вертеть в руках.

- Ты знаешь, как с ней обращаться? - спросил Бульдог. Котяра покачал головой.

- Этот вот курок бесполезен, - объяснил напарник, - если нет патрона в зарядной камере и не взведен боек. - Он бросил напарнику патрон. - Черный конец - внешний, а контакты заходят в зарядную камеру вот так. - Он задвинул патрон в гнездо и с щелчком вогнал на место. Потом оттянул ползун за высверленным отверстием. - Вот это боек. Этот ползун определяет, с какой силой будет стрелять ружье. Как только его выставишь, так наводи и стреляй.

Он заметил соляной купол с кобальтовыми прожилками и выпалил желтой молнией, полыхнувшей как луч дневного света. Она была почти невидима на фоне пылающего плато, пока не поразила цель. Предсмертный вопль взорванной скалы отдался среди щелочных конусов и серных извилин Края Небес.

Котяра устремил пристальный взгляд в сторону обрывов Заксара, скрытых синей дымкой.

- Пошли, Бульдог, пока змеедемоны сюда не добрались.

Бульдог выгреб патроны из ящика и запихнул их, сколько вошло, в сундук. Остальные рассовал в амулетную перевязь Котяра засунул несколько штук в свои вельветовые штаны, а остальные пришлось бросить.

Со дна ящика с патронами Бульдог вытащил кое-какое военное снаряжение: бронежилет, защитный шлем и камуфляжный плащ, а еще пояса с боевыми ножами, бухту веревки, фляги, компасы и подзорную трубу. Они надели пояса, а потом Бульдог несколькими точными ударами ножа сделал из защитного шлема капюшон для напарника.

- У меня есть грива, а тебе нужна защита от лучей в пустыне. В Кафе даже амулеты Чарма имеют свой предел.

Откопав в куче мусора забытый и сломанный поддон, они соорудили из него волокушу и поставили на нее сундук с сокровищами. Из выпотрошенного городского экипажа вытащили кусок троса, Бульдог привязал его к своей перевязи и потянул за собой сокровища, оставляя лиловый след.

Закинув за плечо ружье, прикрыв глаза капюшоном, Котяра шел впереди по козьей тропе, сквозь адскую жару, в Каф. Интересное возвращение, подумал про себя Бульдог, тащась за ним. Всего пятьсот дней назад он нашел Котяру, слепо блуждавшего по адской местности после теплового удара. Слишком часто называемый дворнягой белогривый вор ушел в Каф, чтобы познать себя и понять, действительно ли он человек.

Он беззвучно рассмеялся, вспомнив, как блуждал среди гипсовых обрывов и арок песчаника, вопрошая джиннов жары о своей истинной природе. "Все решится тем, как ты умрешь!" - сказала ему сивилла Умной Рыбки, и он знал, что это правда.

Да, но тогда у него не хватало ума принять себя таким, как он есть. Человек или дворняга, судьба его определялась только его поведением. Всего лишь пятьсот дней назад он еще этого не понимал. Он хотел какого-то экзистенциального свидетельства о своей внутренней сущности, своего ядра. Свидетельства этого он не нашел, но зато наткнулся на Котяру.

Будто читая мысли напарника, Котяра сказал:

- Не бери в голову, Пес. Если бы ты тогда в себе не сомневался, ты не бормотал бы сам с собой - а я бы тогда погиб.

- Ты меня благодаришь или укоряешь за вмешательство? - язвительно спросил Бульдог.

- Это ты у нас философ, Бульдог, а не я. - Котяра, говоря, не отводил взгляд от пылающей местности. Он высматривал песчаных гадюк, засасывающие провалы и следы троллей. - У меня не хватает глубины сожалеть, что я жив. Ты это знаешь, ты мне это сам сказал, помнишь? Я предпочитаю жить своими поверхностными инстинктами.

Бульдог громко рассмеялся, и его низкий лай медленно растаял на пепельной равнине, исчез в обугленных скалах.