Темный бог вечности

– Да вот, хотя бы только что, – не моргнув глазом, отвечал фантом-шеф. – Вы заявили в таком духе, что в рамках предначертаний необходимо полное предусмотрение. Прежде, чем что-нибудь предпринимать, предприниманту должно удостовериться в эффективности, так сказать… Я считал своим долгом убедиться, что объект номер два должным образом функционирует. Что бы Вы мне сказали, если бы в решительный момент вдруг выяснилось, что происшествие с коридорным смотрителем есть случайность, и от объекта номер два никакого вреда, кроме удовольствий и нету… для объекта евонного воздействия, я имею в виду. А технику безопасности я соблюдаю скрупулезно, и даже ручки ейные исследую перед каждым трахом – а ну-как где какая царапина? Не загнулась бы от своего же яду.

"Вот, сволочь!" – восхитился Советник мысленно, а вслух сказал сварливо:

– Для выяснения тебе что же, мало было отыметь ее один раз и, так сказать, однократно? Тебе понадобился трах многократный, да еще, к тому же, и регулярный? А отдаешь ли ты себе отчет в том, что при этом может произойти?

– Конечно. Как же не отдавать? – Генрик-фантом с демонстративной бездарностью изобразил обиду. – Стресс у нее от этого происходит, и с того стресса всяческое развитие. Согласитесь, что стресс от траха много лучше, чем от… если гонять ее по полигону в холоде и физических разных, так сказать, мучениях и нагрузках. Нам же не борец накаченный нужен в ее лице, а совсем наоборот… в общем, зачем истязать и портить такое тело? А я создаю ей стрессы и перегрузки более… как бы это сказать, э-э… подходящим и приличествующим такой красивой стервочке способом.

Советник не выдержал и расхохотался.

– Смотри у меня, мерзавец, – говорил он сквозь смех, – если в ней от твоих сексуалий что-нибудь повредится, пеняй на себя.

– Да что ж с ней, с лярвой, может случиться худого с хорошего траха? – вторил начальственному ржанию вполне себе почтительный хохоток Генрика-фантома. – И заметьте, с тех самых пор, как я применил к ней этот способ… ну, влияния, что ли… она ни к кому со своими сексуальными штучками не вяжется. Как отрезало. Так что польза уже есть, как видите.

– Одно имей в виду, сукин сын, – сказал Советник, круто обрывая смех. – По докладам сексотов, объект ненавидит тебя не меньше Азерски, и сотрудничать с тобой не желает. Никакие успехи с объектом номер один не покроют провала второго номера. Как ты добьешься от нее хорошей работы – твое дело. Но если что – я тебя предупредил.

…В операционном руме Генрик в истинном теле отошел от стола, сдирая с лица маску и перчатки с рук. Операция была закончена, клонфильтр вживлен и протестирован. На мощном теле модели, освобожденном от ремней и зажимов, не было видно не только шрамов или гематом, но вообще никаких следов операции. Четвертая модель объекта номер один была полностью готова к запуску на трассу. Осталось только накачать ее соответствующей химией, чтобы могла продержаться в холоде и голоде на первых порах – и вперед!

Преисполненные восхищения сотрудники устроили устало снисходительному шефу почтительную овацию, хотя и не без некоего подхалимского оттенка, а Генрик думал: "Ну, что ж. Полдела сделано, объект хоть завтра на трассу. Учитесь, козявки! Я вам не обычный пошлый начальничек – актуализатор, своей подписью запускающий в ход чужие мысли. Я вам умный мозг! Я вам умные руки! И вот теперь можно переключаться на второй объект. Не то, чтобы полностью, но все-таки".

2

Когда Лиза выяснила, что ради встреч с нею Дюбель пренебрегает дисциплиной и воинским долгом – ну, а как еще иначе назовешь нарушение этого самого "казарменного режима", что предписал генерал? – она почему-то не только не возмутилась, но напротив того, почувствовала некую, пусть и странноватую, но, несомненно, гордость. Лиза прекрасно понимала всю иррациональность и неправильность этого чувства, а вот, поди ж ты!

Остановить окончательный выбор на ком-то одном из троицы фантастических пугал, ввалившихся к ней… ну, пусть и не совсем к ней, какая разница… словом, остановиться на ком-то одном из этой троицы ей было совсем не просто. Более того, из них именно Дюбель был последним, на кого она, по ее собственному выражению, могла бы "положить глаз".

Однако человек предполагает, а судьба располагает.

В качестве судьбы на этот раз выступил генерал Жарко, который, отправляясь в Москву на встречу с Айно, забрал с собою и Виктора, и Стратега. Разбираться в тонкостях обстоятельств, которые привели к длительному исчезновению обоих друзей из окрестностей Гнезда и вообще из Города, Лизе было недосуг. Но, во всяком случае, к моменту их появления место "бойфренда" при ней оказалось уже прочно занятым.