Темный бог вечности

В качестве палочки-выручалочки и на этот раз выступила вездесущая Лиза. Если бы не она, от боегрупп, задействованных в разведке боем, остались бы рожки да ножки, и то едва ли. Лиза, весьма старательно проштудировавшая рассказ Рекса о его городской одиссее, конфисковала все имеющиеся в Городе – очень скудные! – запасы витацида, которым Рекс и Сурия спасались от отравления, и передала их передвижному госпиталю, где и оказалось в первый же день больше половины личного состава боевых групп. К чести юных лейтенантов следует сказать, что пораженными ядом скрыплов оказались именно санаторы. Из интов пострадало только два человека, а из приданных отряду техников вообще ни одного.

Запасы витацида исчезали с устрашающей скоростью. Дюбель связался с Лизой. Лиза, мгновенно уяснив суть проблемы, чуть ли не в панике кинулась к Спиросу. Выслушав ее, третий соправитель высказался в том смысле, что запасы витацида, а также лучевые ножи будут для "милой Эли" доставлены на Азеру уже послезавтра с тем же самым конвертопланом, который доставит сюда делегацию Аталана. Делегация ожидалась для проведения переговоров об условиях оформления союза с Азерой.

Генерал орал на Дюбеля, требуя безусловного и беспрекословного выполнения собственных дюбелевых тактических разработок. Дюбель орал на командиров групп, требуя не геройствовать за счет жизней подчиненных. Командиры групп, да и сами младшие лейтенанты, на которых самым завораживающим образом подействовала умопомрачительная карьера троицы корешей – Гронкса, Стратега и Дюбеля, угрюмо отмалчивались. А попавшие в госпитали с трагическим видом закатывали глаза, героически кусая губы и морщась – все они довольно быстро усвоили, что, увидев это, всяческие выговоры в их адрес тут же пресекает бдительная медицина.

Для самого Дюбеля такое чуть ли не трагическое положение с подготовленными к бою группами оказалось, тем не менее, шансом принять в операции личное участие… вот только черт его дернул задержаться с выходом в шахту! Всего лишь каких-нибудь час – полтора он потратил на разбиение новобранцев из числа корешей, ранее не задействованных в операции "Скрыплы", на боевые группы, организацию обучения недостающих интов и постановку задачи инструкторам. Но когда до выхода его собственной группы оставались буквально минуты, в расположении отряда появилась Лиза Дуна собственной своей бесшабашной персоной, причем во вполне себе истинном теле.

Намерения Лизы были вполне ясными и недвусмысленными – если гора не идет, так сказать… э-э… в самоволку, Магомет, как известно, сам идет к горе. Лиза полагала, что как бы она не была "выше вершины" загружена делами, но урвать часок для дружеских объятий с "горой" – хотя бы и за счет еды и отдыха – она-таки сумеет. Когда Лиза узнала, куда именно нацелился отправиться ее сердечный бойфренд, идея лично поучаствовать в таком захватывающем приключении завладела ею целиком и полностью. Безраздельно завладела, можно сказать.

Однако жуткая мысль об опасностях, которым будет подвергаться в захваченных скрыплами подземельях это нежное и – по его мнению – совершенно беззащитное существо, привела Дюбеля в состояние близкое к паническому. Включить Лизу в состав своего отряда он категорически отказался и так при этом лязгнул зубами, что сомневаться в его твердости у Лизы не было никаких оснований.

Конечно, ей было очень-очень любопытно, сколько продержалась бы в нем эта решимость до полной и совершенной капитуляции? Но выражение "морды лица" сердечного друга вкупе с привходящими обстоятельствами в лице сроков выступления группы не оставляли Лизе времени для соответствующей экспериментальной проверки. Поэтому Лиза немедленно связалась по коммуникатору с генералом Жарко-вторым и безо всякого труда добилась от старого вояки соответствующего приказа его несговорчивому подчиненному.

Оба действующих лица этой невидимой для посторонних глаз драмы теперь как бы поменялись местами. Для Дюбеля настало время бесплодных и унизительных уговоров, а для Лизы пришла пора проявить железную неуступчивость и непреклонность.

Поняв, что отговорить подругу не удастся, Дюбель, проявляя чудеса сообразительности, специальным приказом ввел в состав группы двух "корешей", о которых среди товарищей ходили упорные слухи по поводу, так сказать, нетрадиционной сексуальной ориентации – попробуй-ка, красавица, потренировать на этих свое проклятое женское обаяние. Обоим было заявлено, что если порученная их опеке особа получит хотя бы малейшую возможность для проявления хотя бы малейшей инициативы, то он, Дюбель, господа младшие лейтенанты, не только рассердится, но и – имейте в виду, пацаны, – еще и смертельно обидится.

Некоторое время он гипнотизировал взглядом всю троицу, давая не только понять, но и прочувствовать всю серьезность своих заявлений и обещаний, как прозвучавших, так и подразумеваемых… и лишь после этого отдал приказ выступать.

3

Фетмен открыл глаза и некоторое время с неудовольствием пялился на накрывавший кровать шатер полога.

Полог колыхался.

По дворцу гуляли чудовищные сквозняки.