Темный день

– Привет, Пулис, – поспешно проговорил Дарин. – Забыл, блин! Верней, не забыл, а заболтался тут кое с кем…

– Привет, привет! Вы поторопитесь, мастер Дарин, а то купец Меркатель с отхи никак договориться не может!

– Буду минут через десять, – твердо пообещал Дарин.

– Мне пора! – крикнул Пулис. – Еще в Квартал Некромантов надо и в Совет судовладельцев!

И «скоростная крыса» помчалась по улице, набирая скорость.

… Ровно минут через десять Дарин взбежал по широкой мраморной лестнице Морского Управления, на ходу соображая, как бы побыстрей отыскать Барклюню и выяснить, где поджидают толмача купцы с отхи. Они могли быть где угодно: во дворе Управления, возле кораблей в бухте или у складов и бегать просто так Дарин вовсе не собирался.

Оказавшись в коридоре второго этажа, он огляделся – Барклюни нигде не было видно – и заспешил к кабинету господина Горама. Разумеется, у Дарина и в мыслях не было обеспокоить самого главу Управления, но в приемной непременно торчал бы Барклюня, а уж он-то точно знал, кому сегодня понадобился переводчик.

В просторном коридоре возле окна, под большим портретом, изображающим короля Бутфарпа четвертого в юные годы, стояли управляющий хозяйством гоблин Марголин и карлик Шелшик, напоминающий в огромной бархатной шляпе коричневого цвета, гриб-боровик.

– Наше дело все взять на учет и контроль, – скрипел «гриб-боровик», внимательно просматривая длиннейший свиток. – Тогда и порядок будет!

– Разумеется, – расцветая счастливой улыбкой, вторил ему Марголин. – Многие, скажу вам, не придают учету большого значения, но ведь если все не учитывать, этак все королевство разбазарить можно!

– Именно! – новый завхоз вытащил перо и нацелился на бумагу. – Итак, коридор. Что мы здесь имеем? Портрет государя. Пишу: «портрет». Как называется?

– «Бутфарп четвертый и блюдо с фруктами», – откликнулся гоблин.

– Пишу: «с фруктами»… – карлик окинул портрет придирчивым взором. – Так. Государя вижу отчетливо, а вот фрукты различить не могу… нельзя ли уточнить какие именно фрукты и в каком количестве были изображены на картине? А посуда? Вот в старой описи отмечено… читаю: «… на серебряном блюде». Но я приглядываюсь к картине и вижу отчетливо, что блюдо оловянное! Куда ж делось серебряное?!

Марголин вытер лысину.

– Трудно сказать, – признался он. – Невозможно разобрать. Неоднократно покупалось отпугивающее мух заклинание, но эти премерзкие создания так и норовят усесться прямо на полотно! Загадили всю картину…

– Как же так, – заволновался «гриб». – Что же я напишу в документе? А если проверка? Если спросят, сколько фруктов, если недосчитаются? Опять же, блюдо…нет, это нужно уточнить!

– Уточним, – твердо пообещал Марголин.

– Благодарю. Теперь горгульи, – карлик задрал голову и, шевеля губами, пересчитал каменные изваяния, украшавшие стены. – Вы как хотите, а надо что-то сделать с горгульей номер восемь! Принять какие-то меры, поговорить по душам, что ли. Внушить, что не годится вот так, никому не доложившись, пропадать на день-другой!

– Родня у нее в соседнем замке, – развел руками гоблин. – В Квартале магов. Вот она и навещает их. Говорит, у нее сильно развиты родственные чувства!

Новый завхоз неодобрительно покачал головой.

– Родственники – это, конечно, дело хорошее, – заметил он, поглядывая на пустую стену, где должна была находиться горгулья номер восемь. – Но порядок есть порядок. Этак у нас все статуи по гостям разбредутся! А вдруг проверка? Учет? Перепись, наконец? Что скажем господам проверяющим?

– Поговорю лично, – кивнул Марголин. – Вот как только она из гостей вернется.

Дарин завернул за угол, и чуть было не столкнулся с Пулисом. Лучший курьер Управления, как всегда, мчался по своим делам, но Дарин успел ухватить его за рукав:

– Слушай, Пулис, а ты не в курсе, куда меня вызвали? Где купцы-то?

– Барклюню найди, он знает, – поспешно отвечал Пулис. – А я тороплюсь! Дел столько навалили: Ярмарка, что делать! Народу везде – прорва, курьеры так и бегают – туда-сюда, туда-сюда! Присесть некогда! Веришь ли, кусок сыра грызть – и то на бегу приходится.

Он принюхался, сморщив нос, отчего еще больше стал похож на крысу.

– Колбасу где-то жарят, чуешь? На улице.

– Нет, не чую, – признался Дарин.

– На Торговой площади. Может, забегу по пути, погрызу ломтик. Работы много, курьеров не хватает! Да и то сказать, важные сообщения не каждому доверишь, – скромно заметил он. – Разве что особым курьерам, с выдающимися способностями.

И Пулис скосил глаза на бляху «Лучший курьер», что висела у него на груди.

– Я всегда говорил…

Но тут в конце коридора появилась громадная фигура главы Морского Управления и Пулис, забыв обо всем на свете, бросился ему навстречу.

– Господин Горам, господин Горам! – завопил он. – Идет уже второй день изгнания моего народа из Лутаки! Второй день целое племя мыкается без своих нор, в голоде и холоде! Сколько же это будет продолжаться эта чудовищная несправедливость?

Господин Горам громко вздохнул:

– Послушай, Пулис…