Темный дом

А ведь в этом зале Всеволод Леонидович Шимченко не один раз устраивал благотворительные балы, и здесь танцевали вальс блестящие пары. Дамы в бальных платьях, солидные господа во фраках…

Теперь же всем верховодил мальчишка четырнадцати лет. Был он толстозад, криклив и взъерошен. Майка цвета хаки обтягивала брюшко, домашние штаны с многочисленными карманами пузырились на коленях. Лицо мальчишки было пунцовым, глаза – горящими, исступленными.

– Виталик чисто отрывается. – прокомментировал Большой, распечатывая пачку «Мальборо».

– Отец типа не знает, – пробубнил Хыча, угощаясь из пачки Большого.

Этим четким пацанам тоже пришлось вырядиться невесть во что. Большой был в провонявшей тиной одежде, которую он надевал обычно на рыбалку, безразмерная брезентовая куртка делала его не просто большим, а гигантским. На шее у него болтался противогаз-слоник с прохудившимся шлангом. Хыча же заявился в старом спортивном костюме, толстовке с капюшоном и респиратором на прыщавой морде.

– Это все Ангелина придумала, – Хыча кивнул в сторону красотки, свернувшейся клубочком в кресле, что стояло в дальнем углу паркетного зала. Смазливое личико озарял светящийся экран айфона. Заметив или, скорее, почувствовав, что за ней наблюдают, красотка вытянула длинные, отливающие глянцем ноги.

Большой сглотнул, затем проговорил с неодобрением:

– Ангелина балует мелкого.

– Та он ее достал. – Хыча махнул сигаретой. – Папик скинул шнурка на бабу, сам в Москве, домой не спешит. А бабе-то что, она ведь не мать… ей здесь жить, вот и вертится на пупе, лишь бы Веталь попустился чуток и не выносил больше мозг своей Зоной.

– В натуре. – Большой осмотрелся. – Я с Виталиком побазарил малеха перед тусовкой, он тупо долбанулся на Зоне. Прет его эта тема: тыры-пыры, хочу быть сталкером, и меня не колышет!

– Зато у него – это… – Хыча постучал пятерней по груди. – Доброе сердце!

– Да иди ты! – оскалился Большой. – О, кажись, нас спалили!

Виталик бежал к ним, поджав пухлые ручонки. Пневматическая винтовка, точь-в-точь – карабин СКС, хлопала его по боку. Вблизи мальчишка выглядел гораздо старше своих лет, и Большой подумал, что он и в самом деле может скоро упорхнуть из уютного родового гнездышко, от мачехи, которая его едва терпит, и от отца, который постоянно в Москве, чтобы податься на сталкерские хлеба… В Искитиме, правда, его сразу же найдут, но в мире ведь есть и другие Зоны Посещения!

– Большой! Хыча! – Мальчишка говорил уже басом, в его интонациях легко было расслышать искренность и тепло, таким голосом обращаются к друзьям, а не к прожженным негодяям. Виталик не знал, чем именно занимаются рослые, плечистые сотрудники отца, но они то и дело попадались ему на глаза, потому что были при доме и выполняли какие-то поручения. Это именно они привезли сосну из самой Зоны, на них можно было положиться! Вообще-то, Виталику хотелось настоящий артефакт, но его он выпросит позднее – на день рождения. А сейчас – Новый год, и сосна, прибывшая из запретных земель, как говорится – в тему.

– Скоро объявлю конкурс с метанием гаек! – сказал мальчишка, сверкая глазами. – Вы идете или нет? Посмотрим, кто из нас самый крутой сталкер!

– Дык, это… – Хыча ощерился. – Известно – кто! Ты, Виталюня!

Виталик брезгливо поморщился.

– Так! Бросайте дымить и не заговаривайте мне зубы. Я хочу, чтоб все соревновались. Не надо называть меня лучшим по умолчанию – так нечестно.

Сказав это, Виталик отправился к гостям. Большой и Хыча без особого энтузиазма поплелись следом.

– Надеюсь, он не настучал гостям, откуда елка, – сказал Хыча, с опаской поглядывая на украшенное стеклянными побрякушками дерево. Расставившее широкие лапы, ощетинившееся иглами, оно показалось Хыче косматым чудовищем, притаившимся за маскировкой из мишуры.

– Сосна, – машинально поправил приятеля Большой. – Не надейся: он уже всем по секрету нашушукал. Только кто ж ему поверит?

* * *

Почему от подростков всегда так плохо пахнет?

Ангелина опустила телефон и, морщась, поглядела на тусовку. Само собой, у Виталика не было друзей. Откуда им взяться, у эдакого балбеса? На тематическую «сталкерскую» вечеринку пришлось в приказном порядке созвать детей горничных, кухарок, водителей, садовников и прочей прислуги. Штат «лакеев» в загородном особняке господина Шимченко был приличным. Заявилась орава личинок, жадная на халяву, но не наученная еще брить подмышки и лобки, менять каждый день носки, регулярно чистить зубы и посещать стоматолога.

Она бы совсем с ними спятила, если бы не преданные люди. Антоха Большой всегда готов прийти на помощь, и спиногрыз с ним ладит.

Сама же Ангелина планировала улизнуть из этого бедлама, сославшись на недомогание, но, как назло, ее решили «кинуть».

«Зая, а ты опасная. Я не приеду».