Темный инквизитор для светлой академии

Из головы не выходило перекошенное ненавистью лицо… И очнулся, когда оно хрустнуло по давлением пальцев.

«Неужели проклятье? — но здравый смысл возражал: — Это что же за проклятье, действующее избирательно? На Сидерика повлияло явно созидательно…»

Заперев кабинет, направился в архив, чтобы узнать о семействе Сьези больше, но не успел отойти на десяток шагов — услышал оклик.

— Господин инквизитор! Подождите! Подождите! — рыжеволосая, дородная женщина спешил к нему, одной рукой держась за грудь, а другой, что с сумочкой, за бок. Не надо было гадать, чтобы понять: перед ним родственница, скорее всего мать Вескельда.

— Простите. Простите, если отвлекаю, — она часто моргала, чтобы не расплакаться. — Я мадам Дорель — мать Вескельда Дореля.

«Вот уж кто в настоящем горе», — Митар подметил ее растерянность: нарядную сумку, не подходящую к домашнему платью и переднику, под вкривь застегнутым плащом; растрепанные волосы, выбившиеся из-под шали.

— Пойдемте, — повернулся к кабинету.

— Я прибежала сразу, как только узнала…

— Живете в столице?

— Да, — женщина быстро вытерла пухлой рукой набежавшие слезы. — Живем. Поэтому виделись с Веском каждые праздные дни, много разговаривали обо всем… И… это… ужасная неожиданность, — она отвернулась. — Я… до сих пор не могу поверить, что все это… правда.

Митару пришлось выждать, когда она чуть успокоится.

— К сожалению, правда, — ответил сочувственно, жалея женщину. — Однако у Вескельда еще есть шанс выжить, хотя прежним красавцем не будет. А Викриберу уже не помочь.

— Будь проклята Съези! — зарыдала женщина. — Приходила в наш дом. А потом стравила их! Я ведь думала, что она… — уже сквозь рыдания Митар услышал слово, от которого застучало в висках, — не такая… Лицемерная тварь.

— Расскажите подробнее, — попросил осторожно, с трудом сдерживая нахлынувшее волнение.

— Раньше почти каждые праздные вечера они втроем приходили к нам. Эта Сьези даже нравилась мне. Но я всегда твердила Веску, что подобные ей да из родовитых фамилий, не для таких, как мы. Мы ведь простые зажиточные торговцы. Веек это и сам понимал. Но упорно доказывал, что она особенная.

— Вы упомянули, что раньше. А потом…

— Да, — перебила женщина, торопясь рассказать все, что знает, пока не указали на дверь. — После смерти Сонезы они перестали приходить.

— Почему?

— Не знаю.

— А вы знали Ивет?

— Видела раз, — прикусила губу мадам Дорель. — И попросила Веска больше не приходить с нею.

— Мне, правда, интересно: почему?

— Она показалась мне завистливой, недоброй.

— А как к ней относилась Сьези?! — насторожился Митар.

— Не замечала. От чего Сонеза бесилась.

— Тогда почему терпела ее и позволяла быть рядом?

Женщина вздохнула.

— Сонеза была влюблена к Викрибера…

«Вот почему терпела нападки Вескельда и Викрибера. М-да. А он унижал ее. Интересно».

Женщина продолжала рассказывать:

— Веек говорил, что Сьеза терпит ее из жалости. Мол, если влюблена и готова терпеть унижения — ее выбор.

— То есть Сьези не ревновала Викрибера?

— Да с чего бы ревновать? Он за ней по пятам ходил. А иной раз, чтобы угодить, порталом переносил… — женщина запнулась, увидев реакцию инквизитора, и запричитала: — Простите. Простите, если сказала что-то не то!

— Все то. Я благодарен вам за честный рассказ, — успокоил Митар. — Если возникнут еще вопросы, могу обратиться к вам?

— Конечно, конечно, — закивала она, смотря затравленно и боясь просить. Но он и так знал, о чем собиралась просить.

— Можете не сомневаться: со всей строгостью и внимательностью разберусь в причинах дуэли.

Женщина долго благодарила, плакала, и после Митар почувствовал себя опустошенным.

«Все оказалось гораздо проще, чем думал. Кольцо-то у Хоранта! Но надо уточнить…»

Разговор с Викриберами состоялся позже, но пришел лишь граф.

— Супруга слаба. Надеюсь: моих исчерпывающих ответов будет достаточно.

— Благодарю. Примите искренние соболезнования.

— Давайте скорее закончим.

— Хорошо. Расскажите о возможных причинах ссоры.

— Не знаю, зачем это мерзавке… — Помолчал и обреченно продолжил: — А ведь мы были готовы принять ее в семью. Несмотря на разорение Съезов.

— Не знал, — поразился Митар. — А она это знала?

— Конечно. Она своим равнодушием из Хоранта веревки вила. Он и лучшим учеником стал ради нее.

— Но, насколько я знаю, она и к Дорелю была равнодушна.

— Да они ей оба были не нужны. Но что стравит их, как обычная, вихляющая хвостом сучка, подумать не мог! — выпалил граф.

— А у Хоранта было кольцо перемещения.

— Да. И вместо того, чтобы появляться дома, устраивал ей прогулки.

— Романтические?

— Практические! — с горечью рявкнул собеседник. — То заболела бабка, то срочно нужна рассада, демоны знают, почему продающуюся лишь на Змеином мысе! — наконец, спохватившись, что беседует с инквизитором, граф извинился: — Простите. Не сдержан.

— Я где сейчас кольцо?

— Какая разница!

— Настоятельно прошу: если найдете — сообщите…

После инквизитор направился в лекарскую.

«Если Лужо постаралась — с Вескельдом уже можно говорить. Теперь уж точно расскажет, зачем в развалины ходили».