Темный каньон

— Тебе известно, у нас никогда не бывает много визитеров, — ответил он добродушно. — Самое безлюдное место, не считая того, что ты выбрал для своего ранчо. Хотя учти, недавно на плато в излучине реки появился человек с биноклем, который кого-то высматривал. Не скажу, что именно тебя, но заметил я его, как только вы прошли. Он до сих пор там.

Переправа, возле которой располагалось ранчо Хайта, находилась в самом центре излучины Колорадо. С плато, образованного твердыми горными породами, которые заставили реку отвернуть на восток, и поднимавшегося теперь над ней на тысячу футов, вид открывался не только на переправу, но и на подступы к ней вдоль каньона Трачит.

— Что ты об этом думаешь, Райли? — спросил Колберн.

— Скорее всего, выслеживает тебя.

— Похоже, так.

— Вам пора вернуться, Джим. Если там наверху полицейский отряд, ты угодишь в ловушку. На многие мили отсюда, как вниз, так и вверх по реке, нет другой переправы. Скрыться шансов мало!

— Мы переправим тебя через реку, сынок, оттуда пойдешь сам.

— Райли, — предложил Хайт, — если нужна помощь, у меня есть пара бездельников. За ними должок. Скажу — не откажутся.

— Пришли их, я дам им работу на три дня. Если подойдут, буду держать дольше. И еще поищи толковых парней, я бы нанял пару на весь сезон.

— Что ж, простимся, друг, — сказал Колберн. — Перейдет стадо реку, и мы возьмем старт к далеким холмам, и оставим тем, кто охотится за нами, много пыли и пространства.

В течение двух недель после того, как Райли со стадом добрался до дому, ни у него, ни у его помощников ни на что не хватало времени: началось клеймение. Они слишком поспешно покидали Спэниш-Форк и не успели добыть дорожные клейма. Наверстывая упущенное, ковбои трудились до полного изнурения, часто не удавалось устроить даже небольшой перерыв.

Гарь от костров и паленых шкур, смешанная с пылью, забивала ноздри. Освобождаться от нее удавалось только ночью, лежа под звездами и вдыхая аромат кедра и полыни, приносимый ветром.

Целыми днями Круз, Луис и другие носились верхом, ловко управляясь с лассо. Они хорошо знали свое дело и работали быстро, не делая лишних движений. Но огромному стаду, казалось, нет конца.

В начале третьей недели к Райли подъехал Круз.

— Там всадник, амиго, незнакомый.

Гейлорд выпрямился, вытер пот с лица и, отведя руку назад, проверил свой шестизарядник.

К костру подъехал высокий человек в рубашке из оленьей кожи и засаленной черной шляпе. За его буланым жеребцом с белой полоской на спине, шли две крепкие вьючные лошади.

— Райли? — осведомился он. — Касс Хайт с Денди-Кроссинг сказал, что тебе нужен работник.

— Если ездишь верхом и бросаешь лассо, я тебя нанимаю. Тридцать в месяц и харчи.

Парень спрыгнул с седла и оказался на два дюйма выше Гейлорда, Он повернулся на каблуках и поднял кофейник.

— Вот выпью чашку кофе и приступлю к делу. Я — Телль Сэкетт.

— Не родня ли Сэкеттам из Моры?

— Брат владельца ранчо.

— Слыхал о вас только хорошее.

Вместе они принялись за работу. Круз встал на пару с Луисом, а Сэкетт с Райли. Новый помощник орудовал лассо быстро и уверенно, как нельзя кстати пришлись и его лошади.

Рабочий день начинался в три часа утра. Затемно они вылезали из постелей. Дежурный разводил костер и быстро готовил завтрак. Когда занимался день, они уже заарканивали первую корову. Вместе с табуном, прикупленным у конокрадов, который пригнали из Сан-Рафаэл-Свелл, в коррале стояло шестьдесят шесть лошадей, и все они были нужны в работе. За день ковбой менял трех-четырех коней, хотя это были выносливые, сильные животные со здоровыми твердыми копытами. Они не отличались резвостью техасских, но на ранчо оказались незаменимы. Подковали их сами ковбои, пользуясь рашпилем. Набивали подкову гвоздиками, быстро и без огня. Когда арканили много коров, трудились парами — одни с лассо, другие с клеймом.

Дважды Гейлорд видел чужие следы на пастбище и один раз заметил солнечный блик на полевом бинокле — кто-то наблюдал за ними с холма. Но заботу об этом оставил на потом.

В лагерь все возвращались смертельно усталыми и сразу заваливались спать. Даже в дом на плато наезжали редко.

Спунер прискакал в Римрок вскоре после полуночи и спешился у салуна Хардкасла. Как раз в этот момент Сэмпсон Маккарти запирал дверь на ночь. Заслышав стук копыт, он естественно обернулся и увидел известного ганфайтера, который уже несколько недель не появлялся в городе. Ездок и лошадь выглядели усталыми. Стоя в тени, газетчик наблюдал за Стратом, чего-то ожидающим на деревянном тротуаре. Вдруг дверь салуна открылась, и вышел Хардкасл. Они тихо заговорили.

И тут на противоположной стороне улицы, в тени деревьев, Маккарти заметил легкое движение. Затаив дыхание, он вглядывался в темноту и вскоре рассмотрел чью-то грузную фигуру. Вскоре Спунер вскочил на лошадь и направился к платной конюшне. А спустя пару минут из тени вышел человек и зашагал к ресторану. Маккарти узнал шерифа Ларсена.

Ни Маккарти, ни Ларсен не могли расслышать, какую весть привез Спунер. Но было очевидно, что Хардкасл ждал ее с нетерпением.

Спунер не долго томил своего патрона.