Темный кристалл

— Отлично, — Паола вытерла руки и упрятала за пояс длинный изогнутый нож с характерной заточкой и странной гравировкой. Свои вещи она прозорливо упрятала в схроне, известной лишь её клану. Случись что, рано или поздно их бы обнаружили. Так что, путешествуя налегке, она чувствовала себя комфортно. В отличие от Хоука, который, словно тягловый бык, тащил груду железа. К середине дня парень стал сдавать, и вскоре бы окончательно выбился из сил, если бы вампирша не отобрала у строптивца мешок с мечами. Оставшийся позади маг сид’дхов пугал её. Хотя больше, наверное, её пугала неизвестность.

Устроив вечером привал, Паола едва не пинком отправила человека спать. После того, как юноша поел, его моментально разморило. От такого часового толку ноль. И он, и она это понимали. Так что сопротивлялся Хоук из чистого упрямства. Но едва его голова коснулась мешка, он тут же засопел. Вглядываясь во тьму ночи, вампирша размышляла о прошлом. Впрочем, ей это быстро надоело. Она склонилась над человеком, изучая. Тело взрослого, но черты лица еще принадлежали юноше. Их еще не потрепали годы и лишения, печали и испытания. Складки тревог не залегли вокруг глаз, а упрямство и ярость не отложились у губ и носа. Волосы короткие, пострижены на военный манер. Нос прямой и ровный, без переломов, уродующих на всю жизнь. А это тоже говорит о многом. К примеру, что его хозяин действительно хорош в рукопашной, раз ему ни разу его не сломали. Или вообще ни разу не дрался, что крайне сомнительно. Паола слышала о методах преподавания в этой академии. Неженок там не держали. Закончив осмотр, она прислонилась к дереву, буквально сливаясь с ним, и так просидела до самого утра.

Утро застало их в дороге. Вампирше не терпелось поскорей избавиться от попутчика и рвануть в сторону места, которое она могла назвать домом. Но всё снова пошло наперекосяк. Выйдя у развилки дорог, так удачно граничащей с лесом, она почувствовала странный запах. Со временем он усилился, и Паола сделала неприятный вывод, что запах шёл со стороны города. Он был ей хорошо знаком. Когда-то давно так пах город, подвергнутый чистке, во время эпидемии серебряной чумы. И сейчас ветер, видимо, играл с ней дурную шутку. Либо воображение разыгралось от пережитого. Она не стала ничего говорить юноше, чтобы не подвергать его еще большему стрессу. Но лимит времени у неё был весьма короток. Если в городе чума, она обойдет его по широкой дуге. Но это означало, что мальчишка последует за ней. И весь продуманный план сгорит синим пламенем.

— Уйдем с дороги, — обрадовала она спутника.

— Но почему?! Квесали уже близко, — удивился её нечаянный попутчик.

— Ты чуешь запах?

— Нет, — потянув носом, признался юноша.

— А я чую. И говорю, сойдём с дороги, — отрезала вампирша. — Мне так будет спокойней.

— Как скажешь, — Хоук ничего больше не добавил, но двуручник опустился на плечо так, чтоб можно было пустить в ход, в случае чего.

Городок вынырнул из-за поворота, как притаившийся грабитель. Тихо, внезапно и стремительно. Невысокие стены служили ему скорее для антуража, чем для реальной защиты. Накренившиеся, кое-где осыпавшиеся, они словно стыдливо шептали о том, что знали лучшие времена. Ворота распахнуты настежь и полное отсутствие движения на дороге. Ну не бывает такого, хотелось крикнуть Паоле. Однако, она сдержалась. Запах стал насыщенней и был унюхан юношей:

— Что это за запах? — удивился он, морщась.

— Запах смерти, — коротко бросила вампирша. — Запах бойни с последующим сожжением.

Хоука передернуло. Он не мог похвастаться богатым опытом. Зато никогда не жаловался на воображение.

— Стражей-взяточников не видать, — комментировала тем временем вампирша. — А этих никакая погода не удержит от осчастливливания граждан сбором пошлины. Здесь что-то не так. Но выяснить я обязана, — сказала она вслух, а про себя добавила. — Ради клана.

Юноша сглотнул, но кивнул головой и сдернул с плеча меч. Крадучись, они двинулись дальше, вдвое больше оглядываясь по сторонам. Стены вырастали в размерах, но даже так казались игрушечными. Створки, покрытые листовым железом, были приоткрыты ровно на столько, чтобы въехал всадник. И никаких признаков живого города — крики птицы, гул людских голосов, шум ремесленных мастерских словно растворились в тишине. Подойдя ближе, они одновременно заметили валявшийся на земле шлем городского стражника. Госпожа Аэдаль прижала палец к губам, казавшимся юноше ярким пятном на фоне бледной кожи лица. Её сабля выпорхнула из ножен одним стремительным движением. Знаками она показала Хоуку, чтобы он сбросил пожитки. Юноша кивнул в ответ. Вещи остались в канаве, прикрытые листами лопуха, достаточными чтобы в них прятаться.