Тёмный лорд (СИ)

Облокотившись на спинку стула, девочка уселась с видом королевы. Том подивился ее самообладанию и еще раз пристально осмотрел посетительницу.

— Да, пришла. Мне нужно средство, чтобы вызывать у мужчин влечение. Сильное, — жестко добавила она.

— Неужели тебе настолько важно, чтобы Орион в тебя влюбился? — недоумевал Том. Натали немного успокоилась, хотя руки девушки все еще немного тряслись.

— Не обязательно Ореон. Любой Блэк, — в ее серых глазах мелькнул стальной огонек.

— Так мечтаешь стать леди Блэк? — повернулся к ней Риддл.

— Разве плохая мечта? — улыбнулась Натали. — Я устала жить дома, где на счету каждый галлеон. Устала в ответ на любую просьбу слышать: «Где деньги взять?». Устала слушать мать, которая, если отец мне что-то покупал, говорила: «Он хочет купить твою дружбу мелкими подачками, а я это не поощряю». Не поощряет, — скривилась с омерзением Натали. — Что она вообще поощряет?

Том с интересом наблюдал за словесным потоком. Адамс, похоже, много лет копила злость, чтобы вылить все это. Очки придавали ее личику изящество, но в блестящих глазах мелькало что-то хищное.

— Но с чего ты взяла, что Блэки дадут тебе денег? — спросил Том, глядя на темно-синие шторы. — Ты для них как была, так и будешь маглокровкой.

«Точнее, грязнокровкой, — усмехнулся в голове голос. — Причем в самом чистом виде, прости за оксюморон».

— Мерлин, какая наивность, — рассмеялась Натали. — Они могут меня ненавидеть всем кланом. Но когда у меня будет ребенок, — вытянула райвенкловка пальцы с острыми ногтями, — вопрос будет решен сам собой.

«Знала бы ты, глупая утка, что Блэки выжигают с фамильного древа неугодных родственников, — подумал Том. — Такую балду могут и пришлепнуть, как муху». — Ореон, видимо, неплохо порезвился с такой «курочкой». Женское тело теперь не было для него тайной, и Том, хмыкнув, представил себе их ночные забавы.

— Меня не интересует любовь Ореона, — холодно продолжала Натали. — Когда у меня будет ребенок, пусть разводится. Но перед разводом, — непроизвольно хлопнула она ладошкой, — пусть обеспечит меня и ребенка. Мой ребенок должен расти в Ницце!

С минуту Том, как ошарашенный, смотрел на нее. Затем перевел взгляд на камин. Коричневые перчатки Натали, лежавшие на каминной, полке придавали ему ощущение уюта.

— А если все равно не даст? — спросил, наконец, Риддл, уставившись на нее круглыми, как блюдца, глазами. — Матушка убедит, например?

— А вот это интересный вопрос, — кивнула Адамс, картинно закинув ногу на ногу. — Именно для этого мне и нужна твоя лавка.

— Амортенция? — прищурился Том. — Я думал, ты достаточно способна, чтобы сварить ее сама.

Мутные струи побежали по окнам сильнее. Том послал мысленный приказ, и свечи вспыхнули сильнее.

— У меня нет ингредиентов, — насупившись пробормотала райвенкловка. — К тому же, мне нужна долгая Амортенция, — в ее глазах снова блеснул огонек.

«Бедняга Ореон», — усмехнулся про себя Том. Впрочем, какая разница? Подойдя к шкафчику, Риддл почувствовал позыв к зевоте и лениво произнес:

— Двести галлеонов.

— Двести галлеонов? — вскрикнула Натали. — Это грабеж!

Том обернулся. На щеках девушки играл нездоровый румянец. Она, похоже, пропустила стаканчик перед визитом или просто ее била легкая лихорадка. «Гляди-ка, еще брыкается», — с усмешкой подумал он.

— Вполне стандартная цена, — холодно сказал Том. — Если не хочешь брать…

— Я поищу другую лавку, а ты потеряешь клиента, — с отвращением посмотрела на него Адамс.

— Ради бога, — пожал плечами Риддл. — Надеюсь ты понимаешь, радость моя, что ты не единственный клиент?

Натали запрокинула голову, то ли смеясь, то ли не зная, что сказать. Том вдруг понял, что вызывало у него изумление. В Натали появилась едва заметная вульгарность вроде той, что была у приютских девиц. «Для такой постель не будет проблемой», — подумал он, отметив, что ее тело лишено детской хрупкости Оливии.

— Ты многому научился у Бэрка, — покачала головой Натали. — Он, говорят, тоже нажился, продав медальон Слизерина за несколько тысяч галлеонов.

Если бы Тома можно было ошеломить, то Натали сумела достичь успеха. С минуту он смотрел на дверь, затем на камин. Комнату словно заволокло странной дымкой, и парень, покачав головой, с силой прогнал видение.

— Медальон самого Слизерина? — вымолвил он.

— Ты только узнал? — поправила очки гостья. — Это было лет двадцать назад, мне отец говорил. Скинь хоть до ста восьмидесяти, — жалобно сказала она.

— Двести, — спокойно ответил Том. — Двести и ни кнатом меньше. Лучшую продаю, — показал он флакон с ядовито-желтой жидкостью.

— Ладно. Если там раствор фурацилина — значит, сама идиотка, — равнодушно сказала Натали, открыв темно-синюю сумочку. Том рассеянно смотрел на Руку Славы, силясь поверить в то, что он услышал.

*