Тёмный лорд (СИ)

— Это сложно, сэр? — переспросила Друэлла.

— Проще, чем кажется, мисс Розье, — вздохнул профессор. — Ведь человек всегда знает будущее, только боится признаться себе в этом.

До конца урока они разбирали принципы гадания на чайных листьях. Том с интересом смотрел, как профессор правильно взбалтывает чашку, чтобы чаинки сложились в особый узор. Он снова, как и при виде Дамблдора, не мог отделаться от ощущения, будто слова преподавателя были адресованы ему.

Изучение древних рун обещало пройти не менее интересно, а может даже и более. Оно было связано с использованием латинских, греческих, китайских и египетских слов и фраз в качестве заклинаний. Этот курс включал в себя изучение древних символов друидов и то, как можно их использовать в волшебных целях. Из слизеринцев древние руны выбрали только Том, Друэлла и Эмилия, причем последней преподаватель приходилась родственницей. Зато на руны по традиции записались почти все райвенкловки, и Том с удовольствием сел вместе с Мирандой. Сентябрьское солнце освещало зеленую траву тускловатым светом, который пробивался сквозь предосеннюю дымку.

— Добро пожаловать на урок древних рун, — из-за преподавательского стола их приветствовала молодая женщина, светлые волосы которой были собраны в высокую прическу. — Меня зовут Аманда Бэддок, хотя вы можете звать меня просто мисс Бэддок, — мягко улыбнулась она.

Синие глаза преподавателя, обрамленные большими ресницами, смотрели проницательно, но спокойно. Том удивился ее неестественно бледной, без единой веснушки, коже: он никогда прежде не видел таких бледных людей.

— Искусство древних рун, — продолжала профессор Бэддок, — позволит не просто составлять свои заклинания, но также понимать особенности настроения, полноту чувств и даже оттенки настроения других.

— Каким образом? — спросила Джулия Кэмпбелл и тут же смутилась.

— Все в порядке, — улыбнулась профессор Бэддок. — Дело в том, мисс Кэмпбелл, что выбор рун не совсем произволен. Предпочитая тот или иной символ, человек, сам того не желая, выражает определенные качества души.

— А можно ли по ним узнать прошлое? — спросил, прищурившись, Том.

— Иногда, — профессор Бэддок внимательно осмотрела ученика. — Вы левша, мистер Риддл?

— Ну да, — смутился Том.

— Что же, левши невероятно могущественны и честолюбивы, — вздохнула женщина. — Будет интересно посмотреть, какие руны выберете Вы.

— Хорошо. — Том неуверенно вышел к столу и взял несколько черных камушков. Каждый из них профессор Бэддок сразу подняла в воздух. Названия ни о чем ему не говорили, и Том, отдавшись интересной игре, вынимал их наугад.

— Человек… Ест… Смерть… — с интересом заметила профессор Бэддок. — Первый раз вижу такое странное заклинание. Вы подбирали специально, мистер Риддл?

— Нет, мисс Бэддок, — замялся мальчик. — Я не знал их значения.

— Я тебе верю, — кивнула женщина. — Даже не знаю, как будет звучать это заклинание. Что-то вроде Мордрес… Или… Морс — Морсмордре. Попробуйте.

— Morsmordre! — пролепетал смущенный Том, взмахнув палочкой.

Огромный зеленый череп вырвался из его волшебной палочки и поплыл к потолку. Ядовито-зелёная змея извивалась из его рта, подобно громадному языку. Ученики и профессор глазели на него, а Том смущённо моргал. Джулия и Эмилия вскочили с места; Миранда испуганно смотрела из-под очков.

— Поразительно, — выдохнула профессор Бэддок. — Вам нравятся змеи, мистер Риддл?

— Это мой патронус, — заметил Том.

— В самом деле? Получается, в душе, — натянуто улыбнулась преподаватель, — Вы хотите съесть смерть.

— И закусить кровью, — рассмеялась Эмилия. — То-то ты бледный, как вампир, Томми, — слизеринцы и райвенкловцы грохнули от смеха.

— Тогда тебе придется станцевать со мной чардаш, Гринграсс*, — хмыкнул Том. Слизеринка легко отбросила белокурые волосы и послала ему насмешливую улыбку.

— Не думаю, чтобы Эмили была против, — рассмеялась Джулия Кемпбелл.

Класс снова прыснул, и профессор Бэддок улыбнулась со всеми. Раскрасневшаяся Эмилия с ненавистью посмотрела на райвенкловку. Том вернулся за парту и увидел свой знак на рисунке Миранды. «Надо будет сделать его чем-то вроде своей подписи», — подумал он, рассеянно глядя, как за окном первоклассники выбегали на солнечную лужайку.

*

— Что ты наделал, Том?

Он стоял в маленькой комнате с громадным зеркалом в позолоченной оправе. В зеркальной глади мелькнуло его изображение. Том ожидал увидеть змееподобное лицо, но вместо него увидел самого себя шести или семи лет.

— Посмотри туда, — вздохнул ребенок, указав на противоположный угол.

— Я… — Том вздрогнул. В углу лежало что-то, укрытое брезентом. Присмотревшись, Том понял, что из-под покрывала торчат ноги в грубых мужских ботинках.

— Ты убил его, Том, — горько вздохнул ребенок. — Ты убил человека!

— Разве? — Том поразился своему холодному голосу. — Можно ли считать Патрика человеком в нашем понимании?

— Ты прав, — изображение ребенка исчезло, и в зеркале появилось змееподобное лицо. — Он не был человеком, как мы. В конце концов, ты знаешь, что люди делятся на высших и низших, на скот и…