Темный маг (СИ)

– Ещё нет, но это непременно произойдет, если останусь здесь. Только знаете, мастер, пообещайте мне одну вещь. Замуж ее отдадите, только если она сама, искренне, будет не против. Искренне, – Нэль выделил это слово голосом, – а не в угоду родителям. Мои родители жили без согласия мамы. И поверьте, это будет адом и для вашей дочери и для будущих внуков, – он смотрел тяжело и серьезно, совершенно не похожий на паренька, которого знал булочник. А потом протянул руку, предлагая скрепить обещание пожатием. А когда мужчина сжал его пальцы, кивнув, по кистям вдруг пробежалась зеленовато-золотистые огоньки. – Я принял вашу клятву, – и Нэль улыбнулся – широко и довольно.

– Так ты – маг? – мастер выглядел шокированным и растерянным одновременно.

– Разумеется, – ещё одна широкая улыбка. – Но вы об этом никому не расскажите, – и все ещё сжатым рукам пробежала ещё одна волна искорок, на этот раз чисто-зеленого цвета. Магически заверенная клятва – это более, чем серьезно.

– Теперь ясно, как ты выжил после встречи с медведем. Маг, это ж надо... А что в сапожниках забыл?

– А ещё я дворянин, вот только вступить в наследство пока не могу. С родственниками не повезло, – парнишка фыркнул, поднимаясь. – Доброй ночи, мастер, – очередная вежливая улыбка и Нэль, развернувшись спиной к собеседнику, отправился к воротам. Внутри... царило ощущение предательства, как бы глупо это не звучало. И почему-то очень больно становилось от мысли о том, что остался всего один день – и все. Как ни крути, но в эту осень он был счастлив – по-настоящему и, наверное, впервые в жизни. И даже позволил себе мечтать: о небольшой ювелирной лавке, дворике с яблоней, о большом, пушистом псе, жене и, чем демон не шутит, паре детей – в далёком будущем.

Теперь все мечты рухнули разом. Полоснула боль, выходя из-под контроля и юноша, глухо зарычав, ударил кулаком по доброму дубовому срубу. И с ужасом заметил, что вместо ногтей на пальцах черноватые когти, во рту, судя по всему, прибавилось клыков, а значит... Значит и черные вены на лице уже показались.

Парнишка сорвался с места. Внутри клокотала непонятная злость и обида, хотелось что-нибудь сломать, что бы хоть так дать выход вдруг вспыхнувшим чувствам. И чувствам совершенно неожиданным и подчас не совсем ясным.

Нэль влетел в лес – юноша целенаправленно стремился сейчас подальше от людей. Никто не должен видеть его в когтисто-клыкастой форме.

...Замер он лишь на поляне, где-то когда-то, казалось в другой жизни, выращивал ирисы. Причем не просто замер, а упёрся лбом в древесную кору и стоял, жадно и глубоко вдыхая холодный, уже почти зимний воздух. И, неожиданно – удар кулаком по стволу. И ещё, и ещё, и ещё... Потом до слуха донёсся тонкий, какой-то очень жалобный скулеж. И лишь несколько секунд спустя подросток понял, что плачет. Впервые, наверное, в жизни, не считая глубокое детство. Смерть матери, убийство отца, потеря дома, бродяжничество, а теперь ещё и это, ставшее последней каплей. Какие-то злые слезы рождались где-то глубоко внутри, обжигая и сжимая горло судорогами. Лицо намокло, и теперь по нему больно хлестал холодный зимний воздух.

Уже давно опустилась ночь – удивительно светлая и звездная, а Нэль совершенно не торопился назад. Он сидел на мёрзлой земле, лишь чуть припорошенной снегом и равнодушно смотрел, как снежинки падают на нежно-зеленый кустик лиловых ирисов. Злость ушла, как и обида, и горечь. Остались пустота и удивительное равнодушие, граничащее с апатией. И именно поэтому, когда слева отчётливо хрустнула ветка и донеслись шаги, подросток даже не повернул головы.

– Хм, и правда, удивительное смешение рас. Эльф и демон. Поразительно!

Юный маг скосил взгляд. В паре метрах на землю опустился, скрестив ноги, эльф. Высокий, стройный, темноволосый, довольно молодой. Но любопытство, коему положено было сейчас вспыхнуть, лишь вяло трепыхнулось и угасло.

– Отвали.

И парнишка вернулся к созерцанию замерзающих цветов.

– Прости, я не представился, – в этот год Нэлю удивительно везло на людей, не реагирующих на хамство. – Меня зовут Риниэль. Возможно, твоя мать обо мне говорила.

Разговаривать по-прежнему не хотелось. И Нэль лишь глубже втянул голову в воротник куртки, продолжая сидеть, обнимая колени. Когти уже ушли, а вот черные вены с лица, он подозревал, пока нет.

– Ну, говорила. Дальше что? Ненавижу эльфов. И людей. Всех ненавижу, – голос звучал глухо.

– Это довольно глупо, – эльф подсел ближе.

– Без тебя знаю, – подросток поднял воспалённые глаза. – Почему ты ее не спас? Почему ты не нашел и не увез маму? Она ведь твоей невестой была! И пускай я бы ее не увидел больше, но она была бы жива! – юный маг сыпал обвинениями, стремясь выплеснуть хоть часть того злого и темного, что засело внутри. И то, что они с собеседником видят друг друга впервые, его не смущал и не останавливал.

– Всегда проще обвинить кого-то другого, – мужчина пожал плечами. – Но я искал ее, все время искал. Жаль только, что твой отец слишком уж хорошо умел заметать следы. Когда я узнал, что уже поздно, то решил найти тебя.