Темный Мечник

—              Но даже король не может жить так, как хочет, — продолжал Гриффис. — Все люди лишь пытаются выжить в этой огромной реке, которая называется судьба. Но когда их жизнь подходит к концу они даже не знают кто они... Но есть и другие. Есть люди, что приводят в движение весь мир и определяют законы вселенной... И потому я хочу знать — кто я и что могу я? Какая судьба уготовлена мне?

Гриффис повернулся к Гатсу и улыбнулся.

—              Странно... Гатс, а ты ведь первый, кому я это говорю.

Солнце наконец вылезло из-за горизонта и щедро окатило Гриффиса светом, так что облик его сделался необычайно ярким и воздушным. Больше всего в этот миг он напоминал ангела...

Гатс мотнул головой, избавляясь от глупых воспоминаний.

—              Мелкий, чего ты ждешь... — прошептал он Паку.

—              Итак, граф, приносишь ли ты эту девочку в жертву? — прогремел требовательный голос Войда. — Отвечай!

—              Пак! — яростно зашептал Гатс.

—              Но Тереза... — пролепетал Пак.

—              Если ты не хочешь, чтобы твоя подружка заполучила такое же клеймо как у меня, вылечи мою правую руку, чтобы я мог держать меч!

—              Но что ты можешь сделать? — пробормотал Пак, но все же бросился к руке Гатса.

—              Бесполезный человек? — нехорошо улыбаясь, пробормотал Гатс. — Он сказал — бесполезный человек...

—              Граф, время пришло, — напомнил Фемто.

—              Тереза... — прошептал граф.

—              Твоя жизнь уходит, граф, — заметил Убрик.

—              Не забывай, граф, ты такой же как мы, — сказала Слэн. — Если ты умрешь, ты не обретешь покоя.

—              Посмотри сюда, граф, — уронил Фемто.

Его вытянутая рука указывала на воздушную воронку, возникшую над ними. Воронка быстро разрослась и вскоре уже можно было различить, что она состоит из мириадов и мириадов призраков. Уродливые, искалеченные тела, оскаленные лица, все это сплеталось в одну длинную бесконечную спираль.

Пак задрожал и обхватил руками голову.

—              Я чувствую огромное сосредоточение зла, — прошептал он. — Эта воронка... Она всасывает все зло этого мира...

—              Неужели это... — в ужасе прошептал граф.

—              Да, — отозвался Фемто. — Это и есть ад. Ты отправил туда очень много людей, граф. И теперь, когда твое тело погибнет, твою душу засосет в это место... И ты будешь погребен во тьме навечно! Ты станешь каплей в этом океане душ!

—              Это судьба ждет всех людей, так или иначе связанных с демонами, — улыбнулась Слэн.

—              Связанных с демонами? — завороженно повторил Пак. — Это значит, что Гатс тоже?..

—              Идиот, хватит болтать! — прошипел Гатс. — Долечи же мне раны наконец!

—              Граф, у тебя есть только два пути, — сказал Фемто. — Возродиться демоном или позволить этим голодным душам пожрать тебя и обратить в ничто!

—              Только одно слово, — сказал Конрад. — Только скажи — приношу мою дочь в жертву...

—              На ее теле появится клеймо... — продолжил Убрик.

—              И она станет собственностью демонов! — завершила Слэн.

В воздухе перед Терезой запылало клеймо, девочка в ужасе отодвинулась и нависла над пропастью.

—              Скажи это, граф, — громыхнул Войд.

—              Неужели пришло мое время умирать? — прошептал граф, глядя в бурлящую воронку. — В этом чудовищном обличье? Мне холодно, из меня вытекла почти вся кровь... Неужели я утону в этом океане душ? Навсегда? Нет! Я не хочу этого! Я не хочу умирать!

Взгляд его упал на плачущую дочь, из глаз графа тоже хлынули слезы.

—              Отец... — прошептала Тереза.

В умирающем мозгу графа возникло видение. Он увидел ту самую картину, много лет уже висевшую в комнате дочери. Он увидел себя, каким он был в то время, увидел жену и совсем маленькую Терезу. Дочка улыбалась на этом портрете...

Висевшее напротив Терезы клеймо вспыхнуло ослепительным светом и исчезло.

—              Нить судьбы оборвана! — провозгласил Войд.

В тот же миг из воронки выметнулось длинное щупальце, составленное из сотен и тысяч призраков. Десятки рук впились в графа и потащили за собой. Среди искаженных злобной радостью призрачных лиц мелькнуло одно знакомое.

—              Варгас? — изумленно прошептал Гатс.

Облик графа изменился. Вместо уродливой головы демона в руках призраков забилось его прежнее, человеческое тело.

—              Тереза! — вскрикнул граф, протягивая к дочери руку.

—              Отец!! — завизжала Тереза.

Она вскочила, бросилась к нему, но заполучившие добычу призраки с хохотом и визгом устремились обратно в воронку. В воздухе закрутилось еще одно щупальце и Пак с ужасом увидел, как оно рухнуло на Гатса.

—              Жертва! — завопили призраки.

Они вцепились в Гатса и поволокли в воронку. Вокруг с криком заметался Пак, но сделать что-либо было не в его силах.

Взгляд Гатса, прикованный к Фемто, полыхнул яростью. Уже повиснув ногами вверх, Гатс привычным движением сыпанул в свою пушку пороха, закинул ядро и щелкнул стальным запястьем, высекая искру.