Темный Мечник

—              В такую погоду лучше пораньше лечь спать, — подхватила другая.

—              Вы, двое, можете идти, — сказала Шарлотта. — Ничего со мной не случится...

Служанки двинулись к выходу.

—              Принцесса последнее время выглядит расстроено, — вздохнула одна.

—              Ничего удивительного, — откликнулась вторая. — В прошлом году она потеряла мать, а вскоре умерли ее родные тети — графиня Маргарет и княгиня Франческа, с чего же тут радоваться?

—              Но ведь она не очень-то любила их всех, даже мать...

—              Глупая, сколько бы они не ругались, это все-таки были мать и дочь.

Они захлопнули за собой дверь. Шарлотта еще немного постояла у окна,

а потом направилась в постель. Но не успела она пройти и пару шагов, как ее слуха коснулся легкий стук по оконному стеклу. Шарлотта испуганно обернулась.

За окном стоял Гриффис, по его лицу струились слезы. Шарлотта вскрикнула, но в следующий миг поняла, что ошиблась — по лицу Гриффиса стекали капли дождя.

Сзади открылась дверь и заглянула прислуга.

—              Ваше высочество? Что-то случилось?

—              Нет-нет, ничего! Оставь меня!

Пожав плечами, служанка закрыла дверь. Шарлотта тотчас бросилась к окну и немедленно его открыла.

—              Сэр Гриффис?! Что вы здесь делаете так поздно? В такую погоду?

—              Я очень рад снова вас видеть, принцесса Шарлотта.

—              Сэр Гриффис... Если кто-нибудь увидит вас здесь в такой поздний час...

—              Поэтому я прошу вас пустить меня в комнату, иначе ваша репутация может пострадать. Кроме того, мне довольно сложно балансировать на этой ветке.

Только сейчас Шарлотта сообразила, что для того, чтобы постучать в ее окно на втором этаже ему пришлось залезть на дерево. Она испуганно охнула.

—              Да, пожалуйста, входите, — пролепетала она.

Гриффис запрыгнул в комнату и покосился на растекающуюся лужу под сапогами.

—              Приношу свои извинения, принцесса, за эту грязь, а также за этот поздний визит и свою наглость...

Ни слова не говоря, Шарлотта упала ему на грудь, из глаз ручьем хлынули слезы.

—              Я так хотела вас увидеть, с того самого дня, когда вы отбыли на войну... — она всхлипнула. — Я так боялась! Мне было так страшно, когда приходили все эти ужасные вести с войны. Меня постоянно мучили кошмары... Когда же вы вернулись, в тот праздничный вечер, когда случилось это ужасное событие, я упала в обморок... А потом погибла королева... Я не могла ничего делать... Столько ужасных вещей случилось... И я была все время одна... Почему? Почему ты не мог прийти раньше?..

Не говоря ни слова, Гриффис крепко обнял ее и поцеловал. Глаза Шарлотты распахнулись, но она не могла и не хотела противиться. Лишь когда Гриффис увлек ее в постель, тогда только восстали ее привычки и все воспитание.

—              Нет... Нет... — прошептала она.

Но это «нет» ей самой показалось больше похожим на «да».

—              Ты боишься? — спросил он. — Страх, печаль, они возбуждают тебя?

Шарлотта не ответила. У нее не было больше сил ни говорить, ни думать.

Ее целиком поглотила страсть.

—              Дождь, похоже, и не думает прекращаться?

Рикерт бросил взгляд в окно, по которому уже давно колотились тяжелые капли. После ухода Гатса Пиппин, Джедо, Коркус и Рикерт засели в трактире и не выходили оттуда практически целый день.

На пороге трактира выросла Каска. Вытерев мокрое лицо, она подошла к Ястребам.

—              Парни, вы не видели Гриффиса? — с надеждой спросила она.

—              Откуда мне знать, куда он делся?! — пьяно заорал Коркус. — Правильно, Рикерт?!

—              После сегодняшнего я больше не видел его, — отозвался мальчик.

Вернувшись в дом, Каска неожиданно для себя замерла возле двери в

казарму, а затем решительно толкнула дверь. Ее взгляд упал на валявшийся возле постели Гатса покореженный панцирь и обломок меча. Каска медленно приблизилась и, подобрав обломок, прижала его к груди. Глаза ее влажно сверкнули и она поспешно ушла, пряча лицо.

Вернувшись к себе, она уселась у окна и долго смотрела на улицу, туда, где она увидела ночью уходящего Гатса.

Шарлотта стонала и извивалась под Гриффисом, но он оставался совершенно холоден. Перед его мысленным взором один за другим мелькали образы Гатса.

«Ты веришь в это?» — сказал он в ночь смерти королевы.

«Прощай!» — сказал он сегодня утром...

Ни Шарлотта, поглощенная страстью, ни Гриффис, погруженный в мрачные раздумья, не услышали легкого вскрика, раздавшегося за дверями.

Там, припав глазами к замочной скважине, на происходящее в покоях принцессы с ужасом взирала одна из служанок.

Опомнившись, она прикрыла рукой рот, чтобы ненароком не закричать, и побежала по коридору, лихорадочно соображая кого нужно известить об этом в первую очередь.

Это был счастливейший день в ее жизни. И Шарлотта никогда не жалела об этих часах, проведенных с Гриффисом. Она жалела лишь об одном — о том, что слишком быстро заснула и не смогла побыть с ним еще хоть чуть- чуть.