Темный Нижний

Запомнить всех, с кем он общался было невозможно. Пусть не все были похожи на людей, но вели себя совершенно одинаково. Только формальные приветствия, вежливые, отстранённые улыбки, добрые слова, не несущие никакого смысла — как тут запомнишь? Через час ему уже все казались одинаковыми, как близнецы. При этом с теми, кто действительно заинтересовал парня, пообщаться так и не удалось. Попытался было повернуть к дивьим, да русалка, будто заметив, что парень слегка смещается не туда, куда она планировала, взмахнула рукой, и начала подзывать какую-то кикимору — в буквальном смысле, та с удовольствием поддержала подругу, и вот, новое знакомство, и дивий прошёл мимо, и снова найти его взглядом никак не получалось. Впрочем, кикимора была интересная. Кожа зелёная, волосы длинные и распущенные, голос резкий, как у болотной птицы. О чём уж она говорила, Птицын не запомнил — как и все остальные, какую-то ерунду о погоде этой зимой, да о том, что очень удивительно познакомиться с настоящим проводником. Несмотря на то, что кикимора была весьма похожа на человека, и нос вполне нормальный, а не длинный, как порой рисуют на иллюстрациях к русским сказкам, веяло от этой болотной дамочки чем-то очень чуждым. Не ужасным, не страшным, а именно чуждым. Забавное ощущение.

Целый час прошёл в бессмысленных приветствиях и знакомствах. Очнулся Валерка только когда почувствовал, как напряглись пальцы Алисы у него на локте. Бросил взгляд на девушку, проследил, куда она смотрит. Обычный, вроде, мужик, что она так распереживалась? Потом сообразил — знакомый. И, судя по рыжине в волосах, кто-то из яломиште. И этот кто-то явно направлялся в его сторону. Птицын подумал, что сейчас его тоже уведут — вид у очередного Лисова был недобрый. Однако русалка как раз отвлеклась на беседу с кем-то поблизости, и будто не видела надвигающихся неприятностей. Или в самом деле не видела?

— Здравствуйте, Тихомира! — громко поприветствовал русалку лисий оборотень.

— Ох, Юрий, как ты неожиданно подошёл! — удивилась Тихомира. — Как тебе сегодняшнее веселье?

— Вызывает восторг и восхищение хозяйками, как всегда, — поклонился Юрий. — Вот только общество сегодня удивительное. Если мягко говорить.

— Что же удивительного ты находишь в обществе? — заинтересовалась Тихомира.

— Удивляет, почему ты приглашаешь смутьянов, разбойников и негодяев! — спокойно сказал Юрий. — С каких пор это стало нормальным? Как по мне, кто-то мог бы и оскорбиться, что ест с одной тарелки с ворами и похитителями.

У Валерки прямо руки зачесались двинуть уроду по роже, но что-то сказать или сделать он не успел — русалка продолжала разговор, как ни в чём не бывало:

— Юрий, что ты такое говоришь! Как я могла пригласить на приём кого-то столь недостойного!

— Думаю, лишь по незнанию, княгиня Мирослава, лишь по незнанию. Ты называешь князем этого человечишку, представляешь его гостям. Однако я утверждаю, что титула князя он недостоин. Он набрал себе под клятву всякий сброд, такой же, каковым и сам является. Это не делает его ни князем, ни ровней нам. Такие, как этот разбойник достойны только клятвы служения, которые они должны дать тому, кто сможет показать этому ничтожеству, что такое честь.

Тишина в зале стояла мёртвая — если до этого уши раздражал непрерывный гул негромких бесед, то теперь молчали все. Птицын чётко понял — добром сегодняшний «сабантуйчик» не кончится. Плевать ему на оскорбления этого уродца, но ведь сейчас драться заставят. Причём выглядит так, что всю сценку срежесировали заранее, и хозяйка вечера в представлении участвует с готовностью. Даже не слишком старается, чтобы выглядело естественно.

— Вы меня расстраиваете, господин Лисов! — скривила печальную физиономию Тихомира. — Отчего же вы решили, что господин Птицын недостоин зваться князем?

— О, любезная Тихомира, дело в том, что я знаком с этой личностью несколько лучше, чем вы, — расстроено покачал головой Юрий. — И его поступки говорят сами за себя. Я не стану здесь, в присутствии стольких достойных господ распространяться об этих низостях, но поверьте, если бы вы знали, что себе позволяет этот человек, вы бы ни за что не стали возвышать его до своего уровня. Самое отвратительное, что делает это он не по праву силы, а из одной лишь наглости. Уверяю, даже те клятвы, которые ему принесли, нельзя признавать, ведь они фиктивны по своей сути. Ну подумайте, кто станет приносить клятву простому человеку, слабаку, который не сможет защитить своих людей? Слабый князь — это оксюморон! И я легко могу это доказать! Если вы готовы потратить совсем немного времени и усилий, чтобы устроить небольшой поединок, вы и гости во всём убедитесь лично. Вы знаете мои силы, вы знаете так же, что я не являюсь князем. Разве справедливо будет называть князем это существо, если оно проиграет мне?