Темный Нижний

«Так что какая разница? Эльвира вон вообще не видит никакого моста. Подозреваю, оттого, что просто не помнит, что такое мост, — объяснил сам себе Птицын. — Так что мост достаточно надёжный, никуда не денется. А вот истории про охрану, которую ещё и побеждать надо, наводят на неприятные подозрения». Очень не хотелось сейчас с кем-то драться и кого-то одолевать. Хотелось достичь уже цели, добраться до того берега. И, вот удивительно, путь прошёл без происшествий. Они шли по ржавым листам, вокруг был туман, а где-то глубоко внизу, гораздо глубже, чем представлялось, когда они вступали на мост, умиротворяюще гудела Пучай-река. Левую руку Птицыну цепко сжимали ледяные пальцы Эльвира. Нежить так и не смогла ступить на мост, пока Валерка не взял её за руку. Она и теперь не видела, по чему ступает, он уточнял.

Наконец, мост закончился, и они оказались на той стороне. Откуда-то Птицын чётко знал, что достиг, наконец, цели. Даже не так. Он достиг всех целей вообще. Он там, где и должен закончиться любой путь. Каждый когда-то окажется в этом месте, и совсем не важно, каким способом. Вряд ли многим в последнее время доводится перейти по Калиновому мосту. Это совсем неважно. Смерти можно достичь множеством способов, а вот избежать пока ни у кого не получалось.

— Ну вот и пришли, — тихо сказал Валерка, разглядывая пейзаж. Пальцы у него в руке вдруг потеплели, как будто он в самом деле сжимает руку живого человека.

— Здесь покойно, — сказала Эльвира. Впервые она заговорила сама, первая.

— Да…

Пейзаж не отличался выдающейся красотой. Поле, раскинувшееся перед ними, может быть и играло когда-то яркими красками. Весной, когда всё цветёт и буйно лезет в рост. Когда всякое живое существо изо всех сил стремится есть, убивать и размножаться, чтобы успеть оставить потомство и продолжить себя в вечности. Нет, это поле было осенним. Пожухшая, пахнущая влагой и немного прелью трава, узкая колея грунтовой дороги, уходящая куда-то вдаль, да чуть сероватое небо над головой. Это всё равно было красиво — глядя на этот пейзаж глаз отдыхал. Вообще всё здесь говорило об отдыхе.

Валерка оглянулся, и совсем не удивился, что моста за спиной нет, а река Смородина продолжает нести свои едкие воды по руслу времени.

— Я пойду, — улыбнулся он маре. Та ничуть не изменилась, но смотреть на неё стало проще. Спокойнее. — А то ещё немного, и я решу остаться здесь, очень уж тут хорошо. Вон уже и мост пропал, что как бы намекает.

Эльвира вдруг подалась к Птицыну и поцеловала. Странный это был поцелуй. Валерка почувствовал всё — и холод смерти, и боль умирания, и ненависть ко всему живому… и одновременно любовь к этим странным существам, каждое из которых рано или поздно всё равно сольётся с тобой.

— Спасибо, что дал мне имя. Если тебе будет плохо, позови меня, и я помогу. Только не слишком часто. Здесь… покойно.

Открыть глаза после поцелуя получилось не сразу, а когда всё-таки удалось, мары уже не было. Валерка твёрдо знал, что она отправилась дальше по этой просёлочной дороге. Если он решит последовать за ней, то непременно догонит.

— В любом случае догоню, — вслух сказал парень. — Рано или поздно. Но не сейчас. Если все будут умирать, жизни ведь тоже не будет.

Когда он повернулся к реке, мост был на месте, и там его снова никто не встретил. Ступив на костяной берег, Валерка, не оглядываясь, зашагал вперёд.

— Я не хочу долго возвращаться, — вслух сказал парень. — Устал, а ещё дел полно. Но нужно зайти к Яге, а то непонятно.

Он почему-то был уверен, что сейчас может управлять своим здесь нахождением. Действительно, избушка на курьих ножках появилась почти сразу, стоило немного отойти от берега. Яга ждала его на крыльце. В дом приглашать, очевидно, не собиралась.

— Вот что мне нравится в моих потомках — это любознательность, — улыбнулась женщина. — Тебе ведь сейчас не терпится поскорее разобраться со своими невероятно важными проблемами, и всё равно пришёл.

— Непонятно просто, — начал оправдываться Валерка, — И ты, и Змей мне говорили, что на Смородину соваться рано, что я там, скорее всего, не выживу и помру. А оно как-то просто всё вышло. Даже слишком просто. Я что-то сделал не так?

— Конечно, не так, — широко улыбнулась Яга. — Ты не стал бороться со смертью, ты её принял. Кто бы мог подумать, что ребёнок может совершить над собой такое насилие?

Нельзя сказать, что Валерка понял это объяснение, но решил, что обойдётся и без понимания пока. Вопреки словам Яги ему было не очень любопытно, он просто хотел убедиться, что ничего сильно плохого не сделал. А то мало ли, как за это придётся потом платить?