Темный Нижний

Вот они с троллем и Борисом дружно опорожняют мочевые пузыри в Оку, хихикая над тем, что так этим русалкам и надо. Вот тролль, подначиваемый с Валеркой, стоя на мосту через Похвалинский съезд, во всё горло орёт «Тагииил!». В его исполнении получается громко. Так, что даже доски под ногами слегка вибрируют. Вот Валерка с Ормом обвязывают липу добытой неизвестно где цепью, а потом по этой цепи пытается ходить Борис. Получается не очень, но всем ужасно весело, только баюн ворчит, что нихрена не получается, видно потому, что цепь должна быть златая, а липа — дубом. Следующая картинка — тролль, в своём истинном, гигантском виде, огромной своей лапищей, как ковшом экскаватора вынимает землю из-под моста. Мост — тот самый, пешеходный, над оврагом, что на Федоровского. Орм ужасно недоумевает, куда делась его пещера, а Валерка и Борис ржут, потому что они-то помнят, что это верхний город, и здесь никакой пещеры нет. Вот Птицын с баюном куда-то несутся от разъярённого тролля, а тот пытается их растоптать, но то ли не попадает, то ли и не хочет попасть. Спустя какое-то время очередной проблеск сознания застаёт всю троицу в парке Швейцария. Как они там оказались, Птицын не помнит. Они кормят белочек из специальных автоматов. Засунешь в него десятирублёвик, прокрутишь ручку, и на ладонь падает ровно два лесных орешка. Только у Валерки мелочи из верхнего мира нет, так что приходится расплачиваться золотыми рублями с тёмной стороны — они как раз по размеру совпадают.

Тролль в этом не участвует — он рассматривает ночные огни парка, лёжа на спине. Троллю явно хорошо, а вот у Валерки с Борисом почему-то ничего не получается. Наверное, потому что зима и ночь, а белки спят, но Валерка об этом не думает. Борис громко сокрушается, что давненько не ел бельчатины, и видно, пока и не придётся.

Окончательно приходит в себя Валерка на кладбище в Марьиной роще. Они сидят возле памятника погибшим в Великой Отечественной, а он, Валерка, обводя широким жестом могилы вокруг со слезами на глазах рассказывает о подвиге советских солдат. Возле памятника лежат свежие гвоздики, Валерка точно помнит, что принесли их они, но откуда взяли ночью, зимой, вспомнить не может совершенно.

— У нас тогда тоже было плохо, — рассказывает Орм. — Стороны нельзя разделить до конца. Мы всё ещё один мир. Всё отражается и повторяется. Тоже было много мёртвых… Но не столько, как здесь.

— Слушайте… — осипшим внезапно голосом спрашивает Валерка, — а почему мы в верхнем мире?!

Глава 21 В которой Валерка мучается от похмелья и чувства вины

Первым делом Птицын перевёл всех обратно на тёмную сторону. Здесь кладбища не было, как и самого города — Нижний на тёмной стороне всё-таки гораздо меньше. Они оказались в зимнем лесу по колено в снегу. Проводник представил, каково им будет добираться до ближайшей тропинки, и ему стало кисло, но, как оказалось, зря переживал. Орм перешёл к своим истинным размерам, посадил Валерку на плечо, Борис вскарабкался уже на плечо Валерке. Так и направились в город — не слишком быстро, зато с комфортом.

— Интересно посмотрели, — прогудел тролль. — Верхний мир суетный и грязный. Но огоньки красивые.

А Валерка пытался подсчитать, в объектив скольких камер они попали, пока слонялись по верхнему миру. Получалось хреново, потому что не до конца протрезвевший мозг отказывался восстанавливать полный маршрут. Уточнять у тролля не было смысла, а у Бориса и вовсе невозможно — тот уже вовсю дрых, каким-то чудом удерживаясь у Птицына на плече даже во сне. И храпел при этом так, что левое ухо глохло.

— Блин, вот сколько раз тебе судьба говорила: алкоголь — это не твоё! — выговаривал себе Валерка. — Как набухаюсь — обязательно какая-нибудь хрень. Что вот делать теперь?

— Не бойся, — Орм, оказывается, прекрасно слышал бормотание пассажира. — Нас никто не видел. Я следил.

— Да люди-то, может, и не видели, — кисло ответил Птицын. — А вот камеры… это такие технические средства, они записывают изображение того, что происходит. Как фотоаппарат, только движущееся. Их в городе — полно. Если кто просмотрит записи, непременно нас увидит.

— Я в большой форме был под мостом, что в овраге, — напомнил тролль. — Там тоже камеры?

Валерка задумался. В самом деле, в овраге никаких камер вроде бы нет, а в остальных местах Орм был нормальных, человеческих размеров. Ничего особенного, ну, слоняются какие-то пьяницы, песни поют. Может, пронесёт?