Темный огонь

«Надо же, каков пройдоха!» — подумал я.

Потребовалось всего несколько минут, чтобы его стяжательская природа, на время подавленная страхом, вновь дала о себе знать.

— Я не собираюсь отказываться от ведения этого дела, — пожал я плечами. — Городской совет уполномочил меня обратиться с ходатайством в суд лорд-канцлера. И я намерен выполнить возложенное на меня поручение.

«Думаю, Кромвель теперь не будет становиться у меня на пути, — добавил я про себя, — он слишком многим мне обязан».

Билкнэп заносчиво вскинул голову и нахмурился.

— Неужели вы снова затеете процесс против своего собрата по ремеслу! Это пятнает вашу честь законника, и, будьте уверены, я сделаю все возможное, чтобы ваш поступок стал широко известен. Брат Шардлейк, будьте благоразумны, откажитесь от этого дела, — добавил он дрожащим от досады голосом. — Сейчас в нашей стране такие порядки, что умный человек может нажить состояние, не прилагая к тому особых усилий. Зачем же убивать курицу, несущую золотые яйца?!

Я подумал о бедняках, вынужденных пользоваться вонючими выгребными ямами, об обитателях соседних домов, день за днем вдыхающих невыносимый смрад. Убогие жилища, возникающие в зданиях бывших монастырей, подобно ядовитым грибам, заполонили Лондон.

— Вы распространяете вокруг себя несчастья и горести, Билкнэп, — отчеканил я. — И доколе это возможно, я буду бороться против вас и подобных вам.

Тут я увидел, что от ворот к нам бежит какой-то человек. При ближайшем рассмотрении я узнал в нем Джозефа. Лицо его побагровело от волнения. Остановившись, он несколько мгновений переводил дух, не в силах произнести ни слова. Тревожное предчувствие сжало мне сердце.

— Элизабет… — начал я.

— Нет, нет, ее освободили, — затряс головой Джозеф. — Сейчас она в меблированных комнатах. Но, проходя через Сити, я слышал…

— Что?

Джозеф глубоко вздохнул.

— Лорд Кромвель свергнут!

— Не может быть!

— Об этом только что объявили. Сегодня утром он был арестован по обвинению в государственной измене. Прямо в зале королевского совета! Сейчас он в Тауэре. Говорят, арест наложен на все его владения. Вы, как законник, понимаете, что это значит.

— Лишение всех имущественных и гражданских прав, — пробормотал я, чувствуя, что губы плохо мне повинуются. — Полная конфискация.

— А еще я слышал, что герцог Норфолкский сам сорвал с шеи лорда Кромвеля печать верховного секретаря. Подумать только, в зале королевского совета! Сейчас хватают всех его сторонников. Вайат тоже брошен в Тауэр.

Я взял Джозефа за плечо и повел прочь. Билкнэп, который внимал его словам, выпучив глаза, сбросил с себя оцепенение и рысью устремился через двор. Наверняка он спешил сообщить потрясающее известие собратьям по сословию.

— Но как же наше письмо?! — воскликнул я, обернувшись к Бараку. — Грей сказал, что Кромвель своевременно получил его. Почему же тогда арестован он, а не Норфолк?

— Мастер Грей? — переспросил Джозеф. — Секретарь графа?

— Да. Что с ним произошло?

— Говорят, этот человек переметнулся на сторону врагов графа и дал показания против него. Так поступили многие сподвижники лорда Кромвеля. А в королевском совете никто не встал на его защиту, даже архиепископ Кранмер. Низкие душонки! — прошептал Джозеф, сжав кулаки.

— Грей?! — изумленно выдохнул Барак. — Вот каналья! Он и не подумал отправлять наше письмо с Хэнфолдом. Наверняка это он вредил нам, сообщая людям Норфолка обо всех наших действиях.

— Я знаю Грея много лет, — пробормотал я с горькой усмешкой. — И мне в голову не приходило, что он способен на подобную низость. Но, Барак, когда мы с вами пытались вычислить неведомого осведомителя, прежде всего следовало подумать о тех, кто обретается при дворе. Там, в этой огромной выгребной яме, людям неведомы честь и совесть.

Я в изнеможении прислонился к стене.

— Что ж, в конце концов мы проиграли. Норфолк победил.

— А мы по уши в дерьме, — процедил Барак.

ГЛАВА 47

может, свержение Кромвеля — не более чем слухи? — охваченный внезапной надеждой, обратился я к Джозефу.

Сердце мое колотилось почти так же, как вчера, когда меня пытались отравить.

— Вряд ли, — покачал он головой. — По пути из Ньюгейта я слышал о произошедшем с графом несчастье много раз.

Джозеф прикусил губу.

— Ужасное событие.

— А как относятся к этому люди?

— В большинстве своем радуются. Многие говорят, что граф получил по заслугам. И это после всех его благих деяний во имя истинной веры! Но есть и такие, кто сочувствует лорду Кромвелю и с тревогой смотрит в будущее.

А что говорят о герцоге Норфолкском?

— Да почти ничего.

— Значит, он еще не успел занять место Кромвеля, — сказал я, поглядев на Барака. — И возможно, не займет никогда.

— Государственная измена, — сокрушенно пробормотал Джозеф. — Как можно было обвинить графа в подобном преступлении! Никто не служил королю более верно и преданно, чем он…

— Это всего лишь предлог, — с горечью бросил я. — Предлог, позволяющий избавиться от Кромвеля и заточить его в Тауэр. Если его лишили должности и звания перед лицом всего королевского совета, нет даже необходимости затевать судебный процесс.