Темный орден

— Проходи же, Володенька! — княгиня отвела меня в сторону, так, чтобы гости не могли меня увидеть раньше времени, и заключила в крепкие объятия. — Лешенька очень по тебе скучал. Хотя и считает это мероприятие дерзостью… Все же после того, что случилось с Домами Долгоруковых и Вяземских… Но твой — и наш триумф важнее. После всего, что они сделали… Но сейчас они увидят тебя — и все встанет на свои места, — княгиня отстранилась и указала на роскошный орден, крепившийся на черной ленте у меня на груди. — Теперь все знают, что ближе тебя к императору нет никого. И ты не представляешь, как все взбудоражены твоим согласием появиться…

Что? Что они все-таки натворили. И ладно Вяземский — я предполагал, что у Олега все же не хватит силы воли держать себя в руках. Но Долгорукие? Это же родственный дом, младшая ветвь, еще в древности обретшая собственную власть. Но они всегда были в союзе с Оболенскими…

Тьма не дала ответа. Я лишь услышал короткий смешок, а затем картинка снова сменилась.

Я все так же оставался незримым наблюдателем за этими сценами из собственного будущего. Но сейчас события разворачивались… в церкви. Я сразу узнал роскошное, поистине царское, убранство Исаакиевского собора. Множество мраморных колонн, расписные плафоны, мозаика и огромный зал, заполненный толпой придворных и пропахший ладаном.

Я стоял на пороге, за моей спиной распахнулись двери, но внутрь я не заходил. Лишь сейчас я понял, что ждал. И когда перед ступенями остановилась украшенная золотыми вензелями машина, я понял, в чем было дело.

Венчание.

Из автомобиля, хотя он был больше поход на карету на колесах, вывели девушку. Тонкий стан был затянут в изумительное расшитое жемчугом платье, шлейф которого пришлось разворачивать и нести двум слугам. В руках у невесты был букет белоснежных цветов, но из-за этой охапки я даже не смог рассмотреть ее пальцы.

И самое странное — ее лицо было скрыто под плотной вуалью. Голову венчала диадема, заискрившаяся сотней бриллиантов, когда на камни упал луч полуденного солнца, но лицо… Словно его скрыли намеренно. Обычно фата у невест была полупрозрачной, скорее символической. Но на этой девушке оно было слишком плотным.

Невеста подошла ко мне, передала букет кому-то из сопровождавших ее дам, и я подал ей руку, чтобы повести в храм.

Впереди. по обеим сторонам огороженной дороги к алтарю, замерли люди. Позади нас, на площади, толпа издала торжественные возгласы.

— Император! Сам император прибыл…

Картинка погасла. Я тряхнул головой, пытаясь отогнать остатки наваждения.

— Кто она? — Хрипло спросил я.

Мне казалось, что прошла целая вечность, но, судя по всему, наш с Тьмой диалог и просмотр интересной документалки о будущем не продлился долго. Примоген все так же лежал на ковре, над ним опасно накренился перевернутый стол, да и во всем кабинете царил полный хаос. Бой и правда был нешуточным.

«Та, кого ты выберешь», — ответила Тьма. — «У тебя будут варианты один другого привлекательнее».

— Значит, я буду жить на три семьи? — усмехнулся я. — Оболенские, мать, своя собственная… Не все согласятся с тем, что это — счастье.

«Но это то, чего ты всегда хотел. То, что у тебя рано отняли и то, что ты можешь окупить сторицей. Это ведь не только семья. Темный князь — это еще и должность».

— А Темная княгиня? Та самая, которую я каким-то образом должен возвысить.

Голос рассмеялся.

«Не все сразу, Хрусталев. Темная княгиня — это часть твоей работы. Часть нашего договора. Но я показываю то, что ты получишь после. Это хорошая и честная сделка, дитя. И лучшего предложения тебе больше никто и никогда не сделает. Я получаю возможность реализовать свою природу, а ты… Ты получаешь все, о чем даже не смел мечтать».

— А нюансы?

«Ты знаешь главную деталь. Мне нужен Палач и жнец. Это грязная работа. Но и с ней я тебе помогу. Ты — мои физические руки в этом мире, а рукам всегда достается тяжелый труд. Но прежде чем ты ответишь, прежде чем попытаешься отказаться… Скажи, Хрустальный князь, за что тебе защищать тех, чья сила мне нужна? Многие из них мечтают о твоей смерти и непременно попытаются тебя убить. Многие из них мечтают оказаться на твоем месте и непременно попытаются тебя подвинуть, считая, что они мудрее меня. Ты не из этого мира, ты ничего никому не должен, Хрусталев. Или ты считаешь иначе?»

Я застыл, раздумывая над ответом. Тьма, зараза такая, была отличным психологом и прекрасно играла на моих чувствах, мечтах и обидах. И… по большому счету, в чем она была неправа?

Если верить видениям, передо мной простирались возможности, которые я прежде не мог себе вообразить. Я действительно мог получить все. Но… Ценой убийства. Нельзя вырвать из человека дар, не угробив его самого. Сила была каким-то непостижимым образом связана с кровью. Так что работа действительно грязная, кровь придется лить ведрами.

Но чью кровь? Тех, кто был мне никем? Тех, кто, выясни они мое истинное происхождение, и руки бы мне не подали?

На одной чаше весов была мораль, которая…

— Оболенские не должны пострадать, — сказал я. — И мои неодаренные друзья.