Темный пакт

Несмотря на количество присутствующих, ни перешептываний, ни даже обычного при столь большом скоплении людей фона шорохов слышно не было. Все собравшиеся под сводами зала сохраняли абсолютную тишину, восседая в полной неподвижности и внимая директору гимназии Марьяне Альбертовне Жаровой. Речь, которую она произносила, не отличалась для меня особой новизной: сколько прослушал подобных в прошлой жизни… Но изюминка тем не менее была — удивительная честность, свойственная сословному обществу.

— …здесь и сейчас вы находитесь на первой ступеньке лестницы, доступной лишь одной десятой процента населения нашего мира. Это ваше право по рождению, и только вы сами решите, как им распорядиться, — вещала директор.

Марьяна Альбертовна была благообразной женщиной с ясными глазами и смешными кудряшками, с которой, несмотря на ее кукольную внешность, я предпочел бы пересекаться пореже.

Слухом между тем зацепился за «одну десятую процента». В моем мире население приближается к восьми миллиардам, с начала восьмидесятых увеличившись практически вдвое. Точных данных о населении в этом мире у меня не было, но я предполагал, что именно на комфортной планке восьмидесятых — на четырех миллиардах человек, численность здесь и стабилизировалась. Без слома колониальной системы и контролем первого мира за вторым — не говоря уже о внешнем управлении третьим, взрывного роста здесь точно не произошло. Одна десятая процента населения — это четыре миллиона одаренных на весь мир. Очень примерная оценка конечно же, но другой у меня нет.

Четыре миллиона владеющих — много или мало? «Немного, но и немало», — подвел я про себя итог примерному анализу оценки численности тех, кто управляет этим миром. И вернулся вниманием к речи директора. А она уже замолчала: пока я мысленно прикидывал масштабы мира одаренных, часть присутствующих уже, получив необходимые наставления, поднималась. Дернулся было сам, но понял — на выход направляется только первый год обучения первой ступени, около сотни тринадцатилетних подростков.

Всего в российских высших школах обучались пять лет. Во всех — предназначенных как для одаренных, так и для обычных подростков. Образование в Конфедерации серьезно отличалось от того, к какому привык я у себя дома. Но порядком обучения обычных людей я не сильно интересовался, больше углубившись в вопрос образования одаренных. Для которых во всех странах Большой четверки действовала практически идентичная система.

Двухгодичная первая ступень высшей школы, причем второй год — мой как раз, назывался выпускным. И это был не обычный учебный год, а нечто большее — вместо летних каникул ученики проходили инициацию и практику, отдыхая лишь пару недель в августе.

Следующий, третий по счету год — обучение владению силой и контролю источника. Изучение обычных предметов в этом году было задвинуто в угоду освоению дара. В начале третьего года обучения — после первичной практики, а также в конце его, ученики сдавали первые экзамены — подтверждение ранга.

После уже начиналась вторая ступень высшей школы, также двухгодичная. И четвертый с пятым по счету года были как обучением магическим искусствам, так и подготовительной ступенью к получению образования в университетах и военных академиях.

— Первый год обучения покинул свои места, и сейчас я могу быть более откровенной, — продемонстрировала директриса ангельскую улыбку.

«Куда уж откровенней», — хмыкнул я про себя.

— Гимназия имени барона Витгефта, как вы знаете, является лидером рейтинга частных императорских школ, — мягко проговорила директриса.

«Она блаженная или так пошутила сейчас?..» — успел мысленно возмутиться я конфликтом слов и реальности.

— По итогам последних пяти лет мы по-прежнему находимся на почетном третьем месте. С конца, — добавила директриса. Когда она снова улыбнулась, практически все присутствующие расцвели улыбками в ответ. — Вы все принадлежите к ничтожно малому количеству избранных, но и среди одаренных есть те, у кого власти и влияния по праву рождения гораздо больше, чем у вас. И учатся они в других, более престижных по сравнению с нашей гимназией заведениях.

«А не обманула насчет откровенности», — продолжил я мысленный диалог.

В этот момент скрипнула дверь, и в зале появился опоздавший гимназист. В отличие от остальных присутствующих был он несколько растрепан. Пиджак явно не по размеру — маловат; скорее всего, с прошлого года. Застегнут только на одну пуговицу, в распахнутых полах видна небрежно заправленная рубашка. Галстук повязан криво, на голове беспорядок давно не стриженных вихрастых волос, заспанное лицо. Причем лицо не корректированного дженерика, а вполне обычное. Как у меня и десятка подобных «обычных».