Темный. Плохой. Незнакомый

— Блядь, да… О, гребаный боже, да! Трахни меня, Джейсон, растяни меня так чертовски широко для тебя… Я готова… Я так чертовски готова…

Я тоже был готов. Достаточно готов, чтобы, выругавшись себе поднос, выплеснуть сперму на свой гребаный живот. Она скопилась у меня в пупке, стекая вниз к темным лобковым волосам. Эта девушка сводила меня с ума, черт возьми. Ворчание и стон, и я закончил, в висках стучало, когда реальность обрушилась на меня. Половина четвертого утра. Тренировка через пять гребаных часов. Дерьмо.

— Джейсон?..

— Да, я все еще здесь. Вау…Черт…

— Это было чертовски грандиозно, — хихикнула она.

— Я чертовски грандиозно облажаюсь завтра на работе. Снова.

— Думаю, я того стою. — Я чувствовал ее улыбку по телефону.

— Скажи мне это, когда сработает будильник.

— Может быть однажды…

Я улыбнулся.

— Уверен, твой настрой «без привязанностей» не включает в себя ночевки.

Как и мой семейный или карьерный статус.

— Кто говорил что-нибудь о сне?

— Справедливое замечание. Я могу всю ночь, если ты сможешь.

— Я буду настаивать на этом… — проговорила она.

— Надеюсь. — Мои усталые глаза кинули меня, закрываясь от ужаса очередного четырехчасового сна. — Но не сегодня, я ухожу.

— Убедись, что не разобьешься за рулем. Не хочу слышать о каких-то грязных дальнобойщиках, разбрасывающих свой груз по автостраде.

— Я не дальнобойщик, — ответил я.

— Кем бы ты ни был… — промурлыкала она. — Спи спокойно.

— Ты тоже, моя милая грязная девочка.

Я потянулся к кнопке отмены вызова, но ее голос остановил меня на полпути.

— 8-4-7.

Это не нуждается в повторении.

* * *

Мне не терпелось поискать в интернете с той секунды, как утром мой кулак встретился с будильником, но я опаздывал. Неуклюжий со своим гребаным завтраком, и слишком чертовски пьяный, чтобы вовремя собраться с мыслями. Сколько ночей бурлеска может быть в Лондоне в четверг вечером? Предположим, моя грязная девочка действительно была в Лондоне. Насколько я, черт возьми, знал, она могла быть в жопе мира. Нет. Она была в Лондоне.

Я потер глаза, щурясь от моросящего дождя и бега трусцой на месте, чтобы не заснуть. На тренировочной площадке тренер выставил меня против молодежи, пары новичков, у которых было достаточно высокомерия, чтобы соответствовать их причудливой работе ног. Тео Фернандес — отличный нападающий, только что перешедший из «Барселоны» на сезон в Премьер-лиге. Едва исполнилось восемнадцать и еще молоко на губах не обсохло. Он приближался ко мне, гарцуя в своих флуоресцентных розовых бутсах, больше заботясь о том, чтобы выглядеть достойно, чем о своей линии разбега. По крайней мере, я так думал. Я был слишком нерасторопен, чтобы поймать его, когда от метнулся влево от меня, обошел мой неуклюжий подкат и забил идеальный гол над головой Уинстенли. Он победно закричал, треся кулаком в воздухе, в то время как мои товарищи по команде сыпали проклятья.

Господи, Редферн, заканчивай с этим гребаным шоу, ладно? Ты называешь это защитой? Просыпайся, блядь.

Маленькая сопливая надутая губа Эйприл промелькнула у меня в голове, ее глаза закатились от моей бесполезности.

Какого хрена, Джейсон? В последнее время ты такой гребаный неудачник.

Кто заплатит тебе за это дерьмо, Джейс?

Я не подписывалась на то, чтобы быть женой неудачника, Джейсон Редферн. Если бы только твой папа мог видеть тебя сейчас. Это бы заставило его так гордиться тобой, Джейсон. Отлично, блядь, сработано, придурок.

Эйприл только однажды приводила отца как аргумент, тремя годами ранее, когда я слишком много пил и был не в форме. Я играл в полуфинале кубка, за которым наблюдал весь чертов мир, и я был слишком медлителен. Камеры не были добры, демонстрируя во время повтора за повтором, как меня обошли. Соперник застал врасплох нас всех, но хуже всех попал я. Это я позволил нападающему проскользнуть мимо, и это я потерял нашу позицию в финале. Средства массовой информации любят врагов. Они вытащили все дерьмо, которое только смогли накопать.

Эйприл не следовало этого говорить, но она была права. Папа был бы раздавлен.

Мои руки сжались в кулаки, челюсть подергивалась. Подойди ко мне сейчас, Фернандес, ты, маленький засранец. Давай посмотрим, блядь, кто теперь обойдет.