Темный покровитель (ЛП)

— Я буду держать тебя на грани, сокровище, вот так, — шепчет он, и слова проносятся над моим ртом. — До тех пор, пока мы не остановимся перед собором Святого Патрика. А потом ты кончишь, и мы войдем в зал с твоим запахом, который все еще будет ощущаться на кончиках моих пальцев, и ты все еще будешь пульсировать от оргазма, который я подарю тебе, когда ты впервые увидишь его снова.

Его рука крепко сжимает мое лицо, а пальцы проникают в меня все глубже, заставляя меня стонать и задыхаться.

— Поняла, сокровище?

Я киваю, задыхаясь, не в силах говорить. Я уже чувствую себя на грани, ощущение его пальцев во мне и водителя по другую сторону разделителя, а также его хриплый голос, шепчущий мне эти слова, отправляют меня на самую грань оргазма. Я не знаю, как буду следовать его указаниям, как смогу удержаться от оргазма, но, как оказалось, мне не нужно беспокоиться.

Он держит меня на грани, до самого конца, как и обещал. Его пальцы двигаются мелкими движениями, удерживая меня рядом, пока он не чувствует, что я начинаю дрожать, и тогда он становится мучительно неподвижным, буквально держа меня в ладони, пока я дрожу вокруг него. Пока мы не почувствовали, что машина начала замедляться, и Сальваторе вдруг начал сильно вводить пальцы в меня, его большой палец быстро двигался по моему клитору, пока он не наклонился, чтобы прошептать мне на ухо.

— Кончи для меня, Джиа. Моя хорошая маленькая жена.

Оргазм накатывает на меня, как волна. Мой рот открывается в крике наслаждения, но звук поглощается, когда Сальваторе крепко целует меня, его язык властно проникает в мой рот, пока я кончаю на его пальцы.

Когда он освобождает руку от моей юбки, а другой рукой аккуратно стягивает ее, я раскраснелась и дрожу. Машина останавливается, и я прижимаю руки к щекам, желая, чтобы сердцебиение и дыхание пришли в норму. Я вижу, как Сальваторе поправляет себя, надавливая пяткой ладони на свою очевидную эрекцию, и у меня возникает внезапное желание наклониться, расстегнуть молнию на брюках его костюма и взять его в рот, пока он не зальет мой язык своей спермой.

Вместо этого я смотрю на него, пока он выжидает такт, затем еще один, прежде чем сделать глубокий вдох и открыть дверь, как будто ничего необычного не произошло.

Он обходит меня, пока я пытаюсь прийти в себя, открывает мою дверь и протягивает руку, чтобы помочь мне сойти на обочину. Его глаза встречаются с моими, такие же спокойные, как если бы я не кончила на руку, которую он протягивает мне несколько секунд назад, и мое сердце трепещет в груди.

— Ты моя, Джиа, — шепчет он мне на ухо, когда я выскальзываю из машины, и я поворачиваюсь к нему, мои губы в дюйме от его губ.

— Всегда, — шепчу я в ответ.

Я чувствую, как он расслабляется, совсем чуть-чуть. И я чувствую новую уверенность в том, что мы сможем пережить этот день, пока мы вместе.

Ему нужно было немного успокоиться. И мне тоже, я уверена, до конца дня.

Сальваторе переплетает мою руку со своей, пока мы идем к церкви. Мне должно быть стыдно, зная, что мы только что сделали, но мне это нравится больше, чем следовало бы. Мне нравится его собственничество, его потребность убедиться в том, что я помню, за кого вышла замуж, прежде чем увижу мужчину, который изначально должен был претендовать на мою руку. Я бы предпочла это, чем Сальваторе, которого мучило чувство вины каждый раз, когда он прикасался ко мне, тысячу раз.

Гости начинают прибывать, и мы сливаемся с толпой, переходя на сторону невесты и занимая место на одной из скамей. Мой желудок сжимается, когда я вижу Петра, стоящего у алтаря в чистом, сшитом на заказ костюме, и его взгляд окидывает зал. Он выглядит точно так же, как я его помню, но мое сердце уже не трепещет так, как раньше, когда я его видела. Я помню, какими мы когда-то были друг для друга, дни, проведенные вместе, и все яркие моменты нашего ухаживания, но мне кажется, что это случилось с кем-то другим.

Как будто все это теперь лишь далекий сон.

Даже жжение предательства ослабевает, когда Сальваторе рядом со мной, его рука на моей ноге, как он и сказал, напоминает мне о том, за кем я замужем, и о том, что он только что сделал со мной. Мои щеки слегка разгорелись, но румянец, это все для него. И судя по тому, как он смотрит на меня, когда я бросаю взгляд в его сторону, он это знает.

Я оглядываю церковь, пытаясь отвлечься. Она усыпана белыми и розовыми розами, украшена к свадьбе, и когда последние гости рассаживаются по скамьям, а священник подходит к алтарю, музыка меняется. Мы все поворачиваемся лицом к двойным дверям в задней части зала, пытаясь разглядеть невесту.