Темный покровитель (ЛП)

Я не верю. Не верю. Петр может сколько угодно говорить, что Сальваторе мертв, но это не значит, что он говорит правду. Я должна верить, что надежда еще есть. Если Сальваторе прервал мою свадьбу, чтобы ворваться к алтарю и забрать меня себе, то ничто не сможет помешать ему снова спасти меня.

Я закрываю глаза и стискиваю зубы, когда игла касается моей кожи, крепко держась за эту единственную надежду, которая осталась у меня и моего ребенка.

Я надеюсь Сальваторе придет за нами, пока не стало слишком поздно.

26

САЛЬВАТОРЕ

В тот момент, когда Джию оттаскивают от меня, я чувствую, как что-то щелкает внутри. Ее рука выскальзывает из моей, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть, как человек в черном дергает ее за спину и тащит к потоку головорезов Братвы, вливающихся с левой стороны церкви. Инстинкт подсказывает мне, что надо бежать за ней, и я кручусь, пытаясь догнать человека, уводящего ее от меня.

Но толпа разделяет нас, и все, что я могу сделать… это услышать ее крик.

Моя рука автоматически направляется туда, где у меня был бы пистолет, если бы я носил оружие. Но я не ношу. Это должна была быть свадьба, и я безоружен. Я вижу свою охрану, но они пробиваются сквозь толпу, гости в панике пытаются выбраться из церкви.

Это полное безумие. Женщина лежит на полу, ее рука сломана после того, как кто-то наступил на нее в попытке выбраться. Я слышу плач детей, крики других гостей. И над всем этим я все еще слышу Джию.

В церкви раздаются выстрелы, и в нескольких сантиметрах от меня падает тело — один из Братвы. На чистом инстинкте я хватаю его пистолет, голова раскалывается, адреналин захлестывает меня, и я бросаюсь в ту сторону, куда увезли Джию. Один из Братвы пытается отрезать мне путь, и я нажимаю на курок.

Он падает, кровь льется из пулевого отверстия в его горле.

Кажется, что вокруг меня все движется в замедленной съемке. Мой палец сжимает курок, снова и снова прокладывая себе путь сквозь Братву, которая пытается меня остановить. В ушах звенит, нос горит от едкого запаха оружия. Я слышу, как Джозеф зовет меня, когда я смотрю на открытую дверь, через которую они протащили Джию, и оборачиваюсь, чтобы посмотреть на его бледное лицо.

— Что? — Кричу я ему, и он хватает меня за руку и трясет. Этого достаточно, чтобы встряхнуть меня. Я босс Джозефа, и он никогда не прикасался ко мне таким образом. Он никогда бы не схватил меня. Но выражение его лица неистово.

— Кто-то из наших ребят видел куда увели Джию. Давай. Пошли!

Он кричит мне все это, и я киваю, сердце замирает в горле, когда я следую за ним. Все, о чем я могу думать, это паническое выражение ее лица, ужас в ее голосе, вид того, как ее уводят от меня. После всего, что было, потерять ее — немыслимо. Я даже не могу остановиться, чтобы подумать о том, что сделал Игорь, об этом новом предательстве и его будущих последствиях или о том, что это, несомненно, было спланировано, потому что все, о чем я могу думать, это как вернуть Джию.

Церковь кишит Братвой, грохот выстрелов наполняет воздух, запах крови густой. Джозеф и моя охрана движутся вокруг меня, устремляясь вперед, они рубят всех, кто пытается встать на нашем пути, и расчищают путь к двери. Один из людей Игоря проталкивается сквозь меня, и я снова нажимаю на курок, отбрасывая его в сторону, а мои люди бросаются вперед, на его тело. Я бросаю пустой пистолет, нагибаюсь, чтобы взять свежий с мертвеца, и моя нога едва не поскальзывается в луже крови.

Прошли годы с тех пор, как я был в центре чего-то подобного, но мое тело реагирует на инстинкт. Главное — выбраться из церкви, и мы несемся вперед, Братва падает как мухи, когда мы вырываемся на открытое пространство. Двери машины распахиваются, и мы с Джозефом бросаемся в нее, а за нами следуют еще двое мужчин, когда водитель отъезжает от обочины и направляется в сторону центра города.

— Вон! — Джозеф показывает жестом, когда машина сворачивает влево, и указывает на черную машину прямо впереди. — Это та машина, которая забрала ее.

— Следуй за ней! — Я огрызаюсь на водителя, в моем голосе звучит хриплое рычание. — И не вздумай, блядь, дать ей уйти.

— Понял, босс. — Голос водителя ровный, машина кренится вперед, когда он нажимает на газ, и я смотрю на машину, желая, чтобы мы ее не потеряли. В Нью-Йорке днем плотное движение, и машина мотается туда-сюда, сворачивая на боковую улицу и теряя из виду другую машину, пока водитель не появляется через две улицы, достаточно близко, чтобы видеть, но не настолько близко, чтобы они нас засекли — надеюсь.

Моя рука сжимает пистолет до побеления костяшек, а на шее выступает пот. Я могу только представить, как напугана Джиа, и это заставляет меня чувствовать себя убийцей, настолько наполненным черной яростью, что я знаю, что каждый мужчина Братвы между ней и мной увидит свой последний восход этим утром.

Я убью любого, кого придется, чтобы вернуть ее. Я сделаю все, что потребуется.

Ничто не имеет такого значения, как уверенность в том, что она в безопасности.