Темный поцелуй

Прошла минута, другая. К ее огорчению, Люсьен все не появлялся. Если она еще немного тут проторчит, то ее губы посинеют, черт возьми, а этот оттенок ей не идет. Где он бродит? Она не умеет выслеживать его энергетический след, как он, и это действует ей на нервы. Неужели она слишком сильно его оттолкнула? Или он решил вообще не приходить? Действовать самостоятельно?

Именно! Вот именно. Мерзкое чудовище!

«Ну а чего ты ожидала? Ты была жестока с ним».

«Я не могла поступить иначе».

Наконец-то появился Люсьен. Он приземлился у нее за спиной. Она не видела его, но ощутила и моментально расслабилась. «Не смотри, не смотри». Одного взгляда в его разноцветные глаза будет достаточно, чтобы заставить ее броситься в его объятия, рыдая и прося прощение.

Остаться на месте оказалось самым трудным из того, что Анья когда-либо делала. Хотя после ее отношения к нему он может только порадоваться ее сдержанности.

– Что тебя так задержало? – спросила она, стараясь, чтобы тон ее не прозвучал осуждающе.

– У меня есть обязанности, Анья. – Его бесцветный голос был отражением ее собственного.

Все еще обижен на нее, не так ли? Так лучше, но, ах, как бы ей хотелось обратного.

– Значит, Смерть заставил тебя потрудиться? – Она старалась говорить оживленно, хотя на самом деле сочувствовала ему. – Сколько душ пришлось забрать на этот раз?

– Двенадцать.

Анье не нравилось, что он делает это в одиночку. Как бы он ни старался притупить чувства, сопровождая души, точно пастух – отару овец, ее ему не обмануть. У него наверняка залегли складки вокруг глаз и рта. «Не смотри!» Не в силах сдержаться, она потянулась и сжала его руку. Он не отпрянул, а поднес ее кисть к губам.

По коже Аньи пробежала волна тепла, и она растаяла. Как он может по-прежнему быть нежным с ней после всего, что она наговорила? Боги, ей хотелось дать себе хорошего пинка под зад. Люсьен заслуживает намного большего, чем она когда-нибудь будет в силах дать ему. Даже если бы опасность миновала и ей больше не нужно было вести себя отчужденно, в лучшем случае она могла стать любовницей, которая в постели никогда не дойдет до финиша.

«Давай заканчивай с этим».

– Я решила, что лучше поговорить с Уильямом, чем воровать.

Люсьен беспокойно шевельнулся.

– Не волнуйся, он не выдаст твоих секретов.

Сглотнув, она постучала в высокие двустворчатые арочные двери, прежде чем Люсьен успел возразить. По всей поверхности створок были вырезаны извивающиеся красно-черные змеи. Прошел миг. Другой. Ответа не последовало. Анья постучала снова, на этот раз сильнее.

– Милый домик, – заметил Люсьен.

Хоть не орет на нее за то, что заставляет его знакомиться с Уильямом.

– Да.

Дом полукругом огибает заснеженную лужайку. На крыше красуются тянущиеся в ночное небо шпили.

– На меньшее Вилли бы не согласился, самовлюбленная задница.

На крыльце зажегся свет, тут же прогнавший тьму. Одна створка открылась, и за ней показалась темноволосая прекрасная голова Уильяма.

– Анья?

Она услышала, как Люсьен издал низкий, угрожающий рык, когда наполовину одетый воин вышел наружу и притянул ее к себе, чтобы обнять.

– Привет, ангелочек, – сказала она. – Можно нам войти? Здесь ужасно холодно.

– В следующий раз надевай побольше одежды, – буркнул за ее спиной Люсьен.

Уильям не тронулся с места. Окинув Люсьена любопытным взглядом, он изогнул бровь, вопросительно глядя на Анью.

– Мой аромат недели, – пояснила она, ненавидя себя. Люсьен значит для нее много больше, но она не рискнула бы признать этого вслух. – Отлично выглядишь, Сахарочек.

Истинная правда. Уильям высок и божественно прекрасен, с магическими символами, вытатуированными на голой груди.

Более того, он буквально сочится похотью. Грубым, низменно-грязным соитием без ограничений – за что и был приговорен к вечности в Тартаре. Он ублажал Геру и несколько тысяч других, а когда Гера узнала об этих других… покатились головы.

Ширинка на штанах Уильяма и сейчас расстегнута, словно он натянул их в спешке. Очевидно, его отвлекли от приятного занятия.

– Я хорошо выгляжу? Ну хорошо же, правда? – рассмеялся Уильям. – Никогда не был так хорош, и знаю об этом. Заходите и отогревайтесь. – Он отодвинулся в сторону.

Анья проплыла мимо него, Люсьен следовал за ней по пятам.

– Люсьен, это Вилли. Он сдвинут на сексе и некоторое время провел в камере, соседней с моей, пока какой-то простофиля не внес за него залог и не освободил. Несомненно, то была женщина. Стоило Уильяму выйти, как он тут же забыл обо мне и моем выкупе.

– За тебя не было выкупа.

– Отговорки, отговорки. Ты всегда нацелен только на победителей. Вилли, это Люси. Он мой…

Сообразив, что ляпнула, Анья застонала. Это маленькое признание сорвалось с ее губ без разрешения. Чувствуя, как сводит живот, она обернулась, чтобы узнать реакцию Люсьена. Его лицо не выражало ничего, и вообще, он во все глаза смотрел на Уильяма.

– Я Люсьен, а не Люси.

– А я Уильям, но можешь называть меня Секси. Так все делают.

При иных обстоятельствах мужчины ни за что не признали бы друг друга.