Темный поцелуй

– Еще! – Она продолжала сжимать его рукой. – Все, до последней капельки.

Его мускулы напрягались, расслаблялись, напрягались и снова расслаблялись, бедра оторвались от кровати, а пятки зарылись в матрац. Он думал, что это невозможно, но излился снова, а мозг с каждой новой волной наслаждения все сильнее затягивало в разверзшуюся под ним мигающую черную дыру.

– Хорошо, очень хорошо, – похвалила Анья.

Опустошенный, Люсьен откинулся на кровать. Она обтерла его полотенцем, перед тем как заползти на него сверху, и он тут же обнял ее, беря в плен.

«Спроси ее про ключ».

«Нет. Не сейчас».

«Жизнь важнее одного мгновения».

Что верно, то верно. Люсьен открыл было рот, чтобы потребовать у нее ответа, но слова отказывались формироваться, когда она прильнула ближе, закрыла глаза и довольно вздохнула.

«Нет ничего важнее этого мгновения».

Вскоре он уснул с улыбкой на устах.

«И дня не прошло, как я завалилась с ним в постель», – подумала Анья, крепче прижимаясь к спящему Люсьену.

Она пыталась сопротивляться, пыталась держать его на расстоянии. Но он оказался таким чертовски страстным и властным, что перед ним просто невозможно было устоять. Его ревность к Уильяму… Боги, она могла испытать оргазм, просто наблюдая, как он пытается подавить в себе это чувство.

Она пыталась притвориться, что Люсьен ничего для нее не значит, говоря ужасные вещи на случай, если Кронос Подглядывающий наблюдал за ними, но не смогла уйти, когда Люсьен приказал ей выбирать место для удовольствий.

После произошедшего в этой постели она больше не знала, как быть с Кроносом или как обмануть его, скрыть ее истинную страсть к Люсьену. Больше не имеет смысла отрицать очевидное. Отчасти была рада. Она не может больше обижать Люсьена, просто не сумеет. За последнюю неделю он стал важен для нее, ей хотелось его лелеять.

Люсьен пошевелился, заворчал, потом сел и нахмурился.

Она тоже нахмурилась.

– Что случилось?

– Меня призывают, – невнятно произнес он и исчез, не дожидаясь ее ответа.

Когда через полчаса он не вернулся, Анью охватила паника. Души ли умерших призвали его или Кронос? Стоит ли ей уже начать поиски? И откуда, черт возьми, начинать?..

Внезапно появился Люсьен, живой-здоровый, и удобно устроился подле нее. Ее окутало его восхитительное тепло, а он со вздохом закрыл глаза.

– Глупые души, – пробормотал он. Теперь в его голосе звучало сожаление, смешанное с огорчением. – Зачем сопротивляются?

Испытывая огромное облегчение, Анья прильнула к нему и принялась рисовать пальцем сердечки у него на груди. Те несколько раз, когда Люсьен при ней отправлялся выполнять свои обязанности, он справлялся за пару минут. Ей хотелось узнать, что заставило его сегодня задержаться. Оставалось только гадать. Неужели мертвецов оказалось так много?

– В следующий раз предупреди меня, и я пойду с тобой.

Люсьен открыл глаза и внимательно на нее посмотрел:

– Почему ты хочешь посетить ад?

«Чтобы тебе не пришлось тащить свою ношу в одиночку», – подумала она, а вслух сказала:

– Это может быть весело.

– Не весело, поверь мне. – Он провел вверх и вниз по ее руке, и она заметила заживающий порез на запястье.

Один из духов поранил его? Если так, то ему крупно повезло, что он уже мертв!

– Просто возьми меня. Ладно? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, я буду твоей вишенкой на торте. Я хочу пойти с тобой.

Положив ладонь ей на грудь, он поцеловал оставленную на ее шее отметину.

– Взять тебя. М-м-м, мне нравится, как это звучит.

Его член встал и уперся в ее клитор. Простонав, она развела ноги.

– Это не то, что я имела в виду, но мне нравится ход твоих мыслей.

Посмеиваясь, он продолжил «брать ее» на пик наслаждения. Только позднее она поняла, что он так и не дал ей ответа.

Глава 14

Парис медленно разлепил веки. Они были тяжелы, словно на каждом лежало по увесистому валуну. Во рту пересохло и воняло так, будто кто-то умер там внутри, а кожа нестерпимо чесалась. Его щиколотки и запястья закованы во что-то холодное и тяжелое.

Что с ним, черт подери, случилось? Где он? Он не помнил, чтобы соглашался поиграть в садо-мазо с… как бы там ее ни звали.

– Хорошо. Ты наконец-то очнулся.

Он узнал этот сладенький невинный голосок, но не мог соотнести его с лицом. Нахмурился. Перед ним пульсировали белые огоньки, и он заморгал, чтобы увлажнить глаза. Последнее, что он помнил, – это поцелуй с женщиной. На поверхность сознания наконец-то вынырнули теплый взгляд ее ореховых глаз и каштановые кудри. Веснушки, заурядное лицо.

Он целовал эту женщину – как там ее звали? – а потом вырубился. Правильно?

– Парис, – позвала она, и теперь ее голос звенел сталью. Внезапно она склонилась над ним.

Только что вспомнившиеся ему заурядные черты нарисовались перед его глазами. Дрожащей рукой он потер лицо, стараясь сориентироваться. На запястье звякнули цепи. Она что… Определенно нет. Она не настолько сильна, чтобы свалить его.

Должно быть, на него напали охотники.

– Они заперли нас? – проскрипел он. В голове стоял густой туман, разогнать который никак не удавалось. У него давно не было секса, что объясняло и слабость, и то, что его одолели.