Темный рассвет (СИ)

Я махнула мужчинам с лодки, которые переговаривались – чтобы заносили сумки, шляпные картонки и сундуки. Сама же отступила в сторону, сцепила руки за спиной. Прошло-то около полугода, а чувство такое, что целый век. Я так ждала их, но сейчас мной овладело странное смущение, подобие ступора, сквозь который пробивались первые неуверенные ростки неожиданной радости. Я смотрела на своих родных и не могла наглядеться. Если матушка совсем не изменилась, то Лави казалась более взрослой и… женственной, что ли. Возможно, дело было в повороте головы, или в кокетливо сцепленных руках. Или в любопытных взглядах из-под ресниц, которые любвеобильные маэлонские парни восприняли по-своему.

– Эй, красавица, прогуляемся вечером?

Лави ничего не поняла, но смутилась. А вот матушка поняла и поджала губы.

– Вдвоем прогуляйтесь, – привычно ответила я на маэлонском, и указала им на дверь.

Моему ответу вторил дружный хохот в две глотки, после чего лодочники и впрямь вывалились за дверь, не преминув по очереди подмигнуть молчаливо замершим у стен камеристкам. Последние вели себя в точности как Мэри, которая впервые оказалась в доме Анри в Лигенбурге. И глаза у них были такие же. Каждый размером с антал.

– Невозможная страна, – сухо сказала матушка, когда я заперла дверь.

И посмотрела на меня так, что я прикусила язык. Надо же было такое ляпнуть!

– К ней просто нужно привыкнуть.

– К такому невозможно привыкнуть.

Не сказать, что мне не хотелось порассуждать на эту тему, но я подозревала, что рассуждения могут затянуться. А Лави с матушкой наверняка устали с дороги, да и девушкам-камеристкам неплохо бы отдохнуть.

– Анри вот-вот вернется, – сказала я. – И я попрошу его найти помощников, чтобы подняли багаж. Проходите пока в гостиную. Чая у нас нет, но…

– Нет чая?!

Похоже, в глазах матушки это было преступление похуже того, что я лично встречаю гостей и помогаю им снимать накидки. Которые были с моей же легкой руки водружены на вешалку, по-простому – накинуты на крючки.

– Да. Его здесь очень мало. Но думаю, мы это решим.

– Какой кошмар.

– Кошмар! – позабыв обо всем, Лави протянула руки вальяжно спускавшемуся по лестнице коту.

Тот немедленно приблизился, чтобы ее обнюхать, доверчиво взобрался на руки, после чего наша странная процессия двинулась в сторону небольшой гостиной. Камеристки смотрели на леди Терезу во все глаза: видимо, запомнилась я им по вздернутому носу и сцеженным на бегу словам. Сейчас же они не могли взять в толк, как такое возможно, что сестра герцога и жена графа носится с гостями, как служанка.

Ох, быстрее бы Селеста с Софи вернулись. Тогда бы я не чувствовала себя настолько странно. При мысли о дочери ощутила едва уловимый укол ревности, но тут же прогнала это чувство. Разговор с Иваром помог мне успокоиться и не наделать глупостей. В свете проблем, которые вырисовывались, Франческа казалась наименьшим злом. Возможно, поэтому я ни словом не обмолвилась Анри об обмане дочери, что позволило нам неплохо провести выходные вместе и избежать очередной неприглядной ссоры. Избежать-то избежала, но забыть не смогла.

Каждый раз, когда Софи с Селестой возвращались с «прогулки на рынок», каждый раз, когда от дочери пахло цветами, внутри поднималась волна ярости, которую я гасила мыслями о нестабильной магии и о ребенке. Несмотря на то, что царапающая обида вылезала частенько не к месту и не ко времени, я старалась не обращать на нее внимания. Софи действительно очень похожа на меня, упреки или запреты, не говоря уже о наказаниях, ее только ожесточат или заставят замкнуться еще больше – и я тому прекрасный пример. Воспитание отца не лучшим образом сказалось на моем характере.

Возможно, матушка подскажет, как поступить?

– Как здесь прохладно, – Лави поежилась.

Мысленно выругалась и отправила призрака наверх – нечего ему тут холод наводить. Не успела дымка растаять в рукаве коридора второго этажа, как я почувствовала на себе пристальный взгляд Гардении, матушкиной камеристки. Эта темноволосая высокая женщина была уже в возрасте и держалась соответственно своему статусу – с достоинством, с которым могла поспорить сама леди Илэйн. Разве что Гардения всегда оставалась в ее тени. Но это совсем не мешало смотреть на меня вопросительно, испытующе, даже в чем-то изумленно. Я что, о чем-то еще забыла?

– Простите, графиня… – подала голос камеристка Лави, невысокая темноволосая девушка. – А где разместиться нам?

Всевидящий! Если я посажу их в одной гостиной с нами, матушку точно удар хватит.

– М-м-м… на кухне. Я вас провожу.

Девушка неуверенно посмотрела на Гардению. Я же взметнула юбками и кивнула им, предлагая следовать за мной. Не знаю, кто в этом случае переживал большее потрясение: прислуга, матушка с Лави или моя гордость. Подозреваю, что досталось всем одинаково. Пока Гардения осматривалась по сторонам с таким видом, словно не представляла, куда ей сесть на этой ущербной кухне, я указала на графин с водой и дверцу в стенной холодильник, где хранились продукты.

– Вот. Если хотите перекусить, там можно найти все.