Температура (СИ)

Но я не смог, я тянулся к этому парню, что не выходил из моей головы ни на секунду, я хотел быть в его объятиях, цеплялся за него, как утопающий за спасительный трос. Я комкал его тонкую рубашку на спине, чуть не забирая кожу в горсть. Он что-то говорил, касался губами моей шеи, а я плавился от жара его тела. Я находился на обоих сторонах спектра — спиной был прижат к ледяному кафелю, а другой стороной тела касался раскаленного тела своего альфы. Я постепенно сходил с ума, раз я признался хоть в мыслях, что этот парень может быть тем, с кем мне суждено прожить.

Когда он слегка отпрянул от меня, я почувствовал разочарование, что всё закончилось. Но он не делся никуда, не исчез, просто смотрел в мои глаза с нескрываемым вожделением, но и с безусловной нежностью. Я не сразу осознал, кто из нас первым потянулся с поцелуем.

Его губы были ещё горячее его самого, его язык был настолько властен, что я едва успевал отвечать, реагировать, пытаясь… а чего я пытаюсь сделать? Неужели я…

Мне было не до мыслей, я хотел больше этих приятных чувств, больше удовольствия, больше Джеффа рядом, я хотел, чтобы он забрался мне под кожу, чтобы я никогда не испытал того убивающего холода.

Его руки гладили мой затылок, шею, спину, его колено постепенно раздвигало мои ноги, заставляя боязливо сжаться, пытаясь врасти в кафель, но вместе с этим я хотел того, что может сейчас произойти. Я чувствовал, что я не просто готов, а слишком готов к дальнейшему… как же я хотел чувствовать его руки больше, чем на спине. Мне было необходимо, чтобы он делал всё, чего хочет сам, а хотел он, судя по затуманенному страстью взгляду, многого, и даже большего, чем я мог себе представить.

Его тонкое тело оказалось слишком сильным… или это я настолько ослаб, разомлев? Неважно.

Джефф прижал одной рукой оба моих запястья прямо над моей головой — он не мог охватить их оба своими тонкими, но не очень длинными пальцами, но я всё равно не мог пошевелиться, не смел сделать этого.

Его губы постепенно спускались от уха до ключицы, оставляя за собой влажную дорогу алеющих поцелуев. Ворот моей безрукавки не был застегнут, но он всё равно свободной рукой распахнул её, оголяя торс, оставляя эту часть одежды ненужной тряпкой, которая ничего уже не скрывала. Я чувствовал его горячие пальцы на груди, на ребрах на прессе. Он царапал и сжимал моё тело, вызывая у меня хриплые и несдержанные стоны. Я дрожал от возбуждения, которое испытывал сам и которое видел у него…

Горло предательски пересохло, а когда Джефф закусил пульсирующую жилку на моей шее, я только и смог прошептать:

— Е… ещё… прошу… — я выгнулся ему навстречу, натыкаясь на горячие пальцы, медленно движущиеся к ремню моих джинсов. Я хотел его прикосновений, они делали меня действительно счастливым.

Альфа покрывал моё тело поцелуями, а я не мог шевельнуться. Внезапно мне стало жутко стыдно, что в штанах, куда он сейчас лезет пальцами, слишком влажно от недавнего оргазма…

Я начал дергаться, но меня остановили, заткнув поцелуем, снова заставляя поддаваться ласкам, становившимися невыносимо приятными.

Он расстегнул мои штаны, и я оказался совершенно беззащитен перед его возбужденным взглядом. Его пальцы гладили мой член, размазывая семя по всей небольшой длине. Мне снова стало чрезвычайно стыдно, я чувствовал, как горю до кончиков ушей, моё тело дрожало и само подавалось к рукам.

— Я люблю тебя… — жарко выдохнул Джефф мне в шею, снова укусив, заставляя громко и сдавленно застонать.

Он отпустил мои руки и, подхватив под ягодицы, поставил меня на ноги. Я не мог сопротивляться…

Он стоял и смотрел на моё влажное и напряженное тело, я опустил взгляд на ширинку его штанов и понял, насколько же наши размеры различаются — он выглядел внушительно даже сокрытым под одеждой. Джефф вообще был одет, что меня расстроило — я хотел видеть его так же, как и он меня, поэтому потянулся дрожащими руками к пуговицам его рубашки… но он меня остановил, легонько ударив по тыльной стороне моих ладоней, после чего самостоятельно и нарочито медленно начал расстегивать пресловутые пуговицы.

Я никогда не испытывал такого благоговения перед чьей-то внешностью — и как я мог считать его жалким? Он был тонким, но я точно знал, что он сильнее меня и что подчиниться ему не зазорно.

Его грудь была покрыта шрамами неизвестного мне происхождения, у него торчали рёбра, но проглядывался красиво очерченный пресс. Его руки казались неестественно длинными для его роста, собственно, как и «живые» пальцы, которыми он оглаживал собственную кожу, загадочно улыбаясь от того, насколько я пожираю его глазами. Я не привык к такому, обычно я забавлял Марка, чтобы тот возбудился видом моего тела, а не только касаниями — это входило в раздел «умение важнее размера».

Я стоял перед ним… относительно возвышаясь, но внутренне преклоняясь. Мои колени дрожали после его ласк, и я только удерживаясь рукой о кафель мог сохранять вертикальное положение…