Тэмуджин. Книга 3

Тогорил невольно вспомнил о том, чего не любил вспоминать, – как он сам в одну ночь расправился с двумя своими младшими братьями, удавив их волосяным арканом, когда понял, что те не повинуются ему. Было это давно. После смерти их отца, Хурчахус-Буюруг-хана, в улусе начались смуты, дядья стали натравливать против него младших братьев, и пришлось ему двоих самых ретивых отправить к предкам. Однако другой брат, Эрхэ Хара, которого он считал своим сторонником, вдруг испугался чего-то и убежал к найманам. Снюхался с ними и договорился, чтобы те посадили его на отцовский трон, – видно, пообещал им немалые куски от ханства.

Найманы пришли пятидесятитысячным войском, захватили все западные земли, а самого Тогорила разбили в главном сражении. С остатками войска Тогорил отступил на восток, оставив земли своего владения. То были дни, когда он уже не надеялся вернуть отцовский трон. Встав вблизи от верховий Керулена, он решил сделать последнюю попытку собрать силы и обратился за помощью к монгольским нойонам.

На клич его отозвался один лишь молодой Есугей. Пятнадцать тысяч отборных воинов, обученных в татарской войне, привел он с собой. У самого Тогорила оставалась лишь половина тумэна – остальные погибли или разбежались. С этими объединенными силами в двадцать тысяч воинов они и ударили по не ожидавшим такого поворота найманам.

У найманов, по расчетам Тогорила, оставалось около сорока с лишним тысяч всадников, но они уже не ожидали от поверженных кереитов большого сопротивления, раздробили свое войско по всему его ханству и занимались грабежом, уводя скот и людей. В это-то время и ударили по ним Тогорил и Есугей. Настигая их отряды в степи, и истребляя один за другим, они погнали врагов на запад. Когда найманы опомнились, было уже поздно.

Гнали их Тогорил и Есугей до самого Алтая. Вновь собрал Тогорил свои войска и прошлись они по найманской земле так, что те надолго запомнили, каково связываться с кереитским ханством. Десятки тысяч рабов, верблюдов, лошадей и коров пригнали они из-за Алтая. Щедро поделился Тогорил военной добычей с Есугеем и в пылу дружеских чувств даже побратался с ним.

С тех пор и шла дружба между ними. С той поры и пугал Тогорил своих врагов союзом с воинственными монголами.

После найманской войны на его границах наступило долгожданное затишье. Ближние и дальние властители – чжурчжени, тангуты, уйгуры, хара-хитады – увидели, что он далеко не беззащитен и теперь старались лишний раз не задирать его.

Пользуясь мирным временем, Тогорил навел порядок в расшатанном после смерти отца ханстве. Одного за другим он разгромил и прогнал враждебные рода, вождями в своем войске поставил верных ему нойонов. Дядья, видя его усиление, утихомирились, а из братьев оставались самые младшие, Чжаха-Гамбу и Селенгийн Ялга, которые во времена смуты были еще малы и теперь были во всем послушны ему.

Весть о смерти анды Есугея по-настоящему огорчила его. Знал он, что такого надежного друга, который может прийти на помощь в трудную пору, не скоро встретишь. И не встречал он таких людей после.

Думал он, кого можно подобрать из монгольских нойонов в союзники вместо Есугея, да так и не выбрал. Все крупные нойоны, такие как Таргудай или Хара Хадан, были уже в годах, а с ними он не хотел связываться. Друзья, равные годами, более требовательны, к старости станут медлительны, чаще будут просить помощи для своих нужд, да еще втянут в свои войны с татарами или с чжурчженями, а сами пригодятся ему когда-нибудь или нет, еще неизвестно. Друг должен быть сильный, но молодой, считал он, чтобы имел почтение и больше помогал, чем просил. Среди молодых монгольских нойонов, сколько ни узнавал он, достойных не находилось.

После к нему пришло известие, что на монголов напали онгуты вместе с чжурчженями и татарами. Когда он узнал причину этой войны – неудачный зимний набег борджигинов на онгутов, тогда он и возблагодарил бога Иисуса за то, что удержал его от союза с теми нойонами и окончательно махнул рукой на них. Изредка доходили до него слухи о смутах и грызне между монгольскими родами, но он уже был безразличен к ним.

Оставшись без такого ловкого союзника, как Есугей, Тогорил чувствовал себя неуютно. За годы дружбы с ним он привык чувствовать за спиной его поддержку, и это давало ему уверенность в сношениях с крупными и сильными ханствами, стоявшими на юге и западе.

Вступать же в союзы с такими, как тангуты или хара-хитады, он не торопился – властители их горды и чванливы, много возни и хлопот с ними, того и гляди, втянут в войну с теми же чжурчженями или сартами, и знать не будешь, как отделаться от их дружбы. Ему нужны были такие, как монголы, – простые, неприхотливые, не имеющие больших связей с широким миром, не искушенные в кознях и хитростях между большими владетелями.