Тэмуджин. Книга 4

Еще когда только пошли слухи о победе Тэмуджина с Джамухой и кереитским ханом над меркитами, некоторые борджигинские роды начали откочевывать от Таргудая – пока неявно, будто бы в поисках лучших пастбищ. Но самые дальновидные уже тогда начинали понимать, что жить рядом с тайчиутами стало опасно: Тэмуджин со своими могущественными друзьями, вернувшись с похода, мог тут же пойти войной на Таргудая, чтобы отомстить за грабеж отцовского улуса и за свой плен, да и Джамуха имел повод пойти с ним – отомстить за смерть отца, а за ними могли прийти и остальные южные монголы, чтобы посчитаться за недавние бесчинства борджигинов.

После же того, как Тэмуджин заставил Таргудая вернуть отцовское владение, имя тайчиутского вождя разом лишилось всякого значения. Теперь борджигинские роды открыто стали покидать его, уходя от него один за другим. Лишь тайчиуты да некоторые самые ближние пока еще оставались при нем.

Первыми отпали от Таргудая бугуноды с бэлгунодами, за ними ушли дорбены, потом хатагины, салчжиуты, а в последнее время стали бросать его и более близкие: баруласы, ноерхины, буданы, оронары, сониды, бесуды… Все они откочевывали подальше и объединялись между собой небольшими союзами, ставя свои курени неподалеку друг от друга.

До киятских нойонов дошли слухи, что на востоке, в верховьях Улзы, составился такой союз из бугунодов и бэлгунодов с примкнувшими к ним салчжиутами и хатагинами. Эти роды и в прежние годы держались обособленно, не особенно стремясь сблизиться с остальными борджигинами. Составив один большой курень, укрепляясь вместе, они готовились зимовать. К ним-то на третий день после встречи с Тэмуджином и отправились киятские нойоны, покрыв двухдневный переход, однако те отказались принять их к себе, отговорившись, что зима ожидается снежная и им самим может не хватить пастбищ.

На обратном пути кияты заехали к дорбенам с буданами и ноерхинами в низовье Шууса, также составившими свой союз, и также получили отказ, с той же отговоркой, что пастбищ будет недостаточно. Однако истинной причиной отказа тех и других, как хорошо понимали кияты, было то, что они не хотели с ними связываться, считая их врагами усилившегося Тэмуджина и боясь его – никому не было доподлинно известно, что у того на уме.

Вернувшись на шатающихся после шестидневной непрерывной скачки лошадях, едва выспавшись и насытив желудки, кияты собрались на свой совет. Собрались они в большой юрте Алтана.

Приказав принести побольше архи, выпроводив всех домашних и не позвав бродивших поблизости племянников, изнывающих в жажде узнать от них новости, Алтан начал совет.

– Таргудай и остальные борджигины теперь нам чужие, это ясно, – говорил он, оглядывая лица растерянного Даритая и зло нахмуренного Бури Бухэ. – Но унывать не нужно, я найду для нас дорогу. Пока на нас никто не нападает, ни Тэмуджин, ни керуленские, поэтому близкой опасности нет, и выход для человека с головой, а не с болотной кочкой на плечах, всегда найдется.

– Куда же мы пойдем? – тоскливо протянул Даритай. – Нет нам пути, никто не хочет с нами связываться.

– Да пусть они все идут, куда хотят! – кричал Бури Бухэ, широко махая рукой. – А мы можем и вовсе в сторону откочевать. Я давно вам говорю: нет ничего лучше, чем жить одним, своей головой. А вы все друзей ищете, кланяетесь кому попало.

Даритай раздраженно оглянулся на него, вскрикнул:

– Опять ты свою песню завел! Ты что, забыл, как уходили вы с Ехэ-Цэрэном и что у вас вышло?

– Ну, было такое, тогда мы немного промахнулись, – оправдывался Бури Бухэ. – И хватит уже напоминать мне одно и то же. А это все он, Ехэ-Цэрэн, виноват. Он тогда напоил меня и давай подзуживать: мол, можно поживиться у меркитов… Жадность его довела. Но теперь-то мы будем сидеть тихо, как медведи в берлогах. Главное, перезимовать, а там видно будет.

Алтан неприязненно посмотрел на него.

– Ты лучше забудь об этом. Сейчас не то время, чтобы одним кочевать по степи. В те годы еще можно было где-то отсидеться, когда борджигины были сильны. Чуть что – было к кому прибежать. Тогда нас боялись, да и пора была мирная. А сейчас что ни год – война, да и в племени разброд. Когда вас с Ехэ-Цэрэном разгромили меркиты, ты ведь прибежал к Таргудаю. А сейчас к кому мы побежим, если нападут? Не к кому, потому и нельзя жить одним, надо заранее искать друзей.

– А к кому же нам теперь? – воскликнул Бури Бухэ, разводя руками, злобно глядя на него. – Или, может, сразу под землю уйдем, с духами подружимся?

– Подожди, под землю мы еще успеем. – Алтан по давней привычке к тайным заговорам оглянулся на дверь, понизил голос. – Я тут подумал и, кажется, нашел один выход. Есть нам куда идти.

– Куда? – сбоку на него уставился Даритай. – Говори.

– К Джамухе.

– К Джамухе? Да он же анда Тэмуджина. – Даритай недоуменно расширил глаза. – Куда один, туда и другой, да и чужой он нам, керуленский. И кто знает, не от нашей ли стрелы погиб его отец. Тамгу[4] нашу все знают. Думаешь, после этого он с нами разговаривать будет?